Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков - Роб Данн Страница 13

Кроме видов, связанных с частичками, опадающими с наших тел, мы обнаружили виды, живущие на разлагающейся пище, — гнилостные бактерии. Неудивительно, что мы находили их в холодильниках и на разделочных столах, но далеко не только там. Например, одна из проб, взятая из телевизионного приемника, почти целиком состояла из бактерий, ассоциированных с пищей. Зачастую мы просто не могли найти объяснение, почему такое происходит. Наука полна загадок ^[46]. Конечно, если бы мы обнаружили, что в человеческом жилье встречаются только гнилостные бактерии и микробы, питающиеся опавшим с нас детритом, такая находка с научной точки зрения была бы крайне банальной, подобно «открытию», что влажный тропический лес в Коста-Рике состоит из деревьев. Но дело не сводилось к микробам на нашем теле и испорченной пище.

При более детальном анализе мы нашли другие разновидности микробов, экстремофильные виды бактерий и архей, подобные тем, которые были предметом поисков Брока, — виды, предпочитающие самые экстремальные условия и процветающие в них. Для такого микроскопического существа, как бактерия или архей, наш дом предоставляет самое невероятное сочетание крайностей, большинство из которых непреднамеренно созданы самими людьми. В наших холодильниках и морозильниках температура ниже, чем в самой холодной тундре. Мы пользуемся бытовыми печами, в которых жарче, чем в самой жаркой пустыне, и бойлерами, напоминающими горячие источники. К тому же в домах можно найти как предельно кислые среды (например, в некоторых продуктах, таких как хлебная закваска), так и предельно щелочные (как в зубных пастах, отбеливателях и различных чистящих средствах). В таких контрастных уголках человеческого жилища мы обнаруживали виды, которые, как считалось ранее, живут только в океанских глубинах, на ледниках или в отдаленных соляных пустынях. Дозаторы мыла в посудомоечных машинах оказались совершенно особой экосистемой, состоящей из микробов, способных жить в очень жарких, в очень сухих и в очень влажных условиях ^[47]. В бытовых печах обнаружены виды, выдерживающие экстремально высокие температуры. А недавно выяснилось, что один вид архей выживает в автоклавах — сверхгорячих устройствах, используемых в лабораториях и больницах для стерилизации оборудования ^[48]. Когда-то давно Левенгук показал, что перец может содержать необычные формы жизни. Мы обнаружили, что это характерно и для соли. Только что купленная в магазине соль содержит виды бактерий, типичные для пустынных солончаков и тех мест, что когда-то были океанским дном. В стоках из раковин мы нашли совершенно уникальное сообщество видов, куда входят не только бактерии, но и крошечные мушки, личинки которых питаются этими бактериями. (Вы часто видите их, при этом, вероятно, не понимая, что это. Их крылья имеют сердцевидную форму, и на каждом — кружевной узор.) Душевые шланги и лейки, которые периодически то увлажняются, то обсыхают, покрыты пленкой из необычных микробов, обычно встречающихся в болотах. Такие новые экосистемы часто физически очень малы, а экологические ниши входящих в них видов довольно узки. Эти микробы зачастую нуждаются в очень специфических условиях. В результате их трудно заметить, что характерно для видов естественной среды, обладающих очень узкими нишами. К примеру, того самого «тигрового муравья», которого отыскала Кэтрин, обнаружить в принципе нелегко, потому что он обитает исключительно в яйцевых коконах пауков, причем тех их видов, которые прячут свои коконы под землей.

Открытие жизни в экстремальных уголках человеческого жилища было не единственным откровением для нас. В некоторых из обследованных домов нашлось кое-что еще, а именно особая группа микробов, не достигающая высокой численности, но тем не менее составлявшая значительную долю от общего разнообразия, обнаруженного нами. Это были виды, типичные для девственных лесов и прерий, обычно обитающие в почве, на корнях растений, на листьях и даже в кишечнике насекомых. Такое буйное биоразнообразие чаще всего встречалось с наружной стороны входных дверей, несколько реже — с их внутренней стороны, но, как оказалось, они способны иногда проникать и внутрь помещения. Эти виды могут жить в воздухе и на комочках почвы, попадающих в дом с улицы. Они могут находиться в состоянии покоя, поджидая, когда для них найдется подходящая пища, а могут быть и мертвыми. А вот какие именно из этих микробов окажутся внутри дома, зависит от того, что находится в его ближайшем окружении. Чем ближе к естественным условия снаружи, тем больше дикой природы проникает внутрь ^[49]. Очень легко воспринять этих неприкаянных бродяг, путешествующих по нашему дому, как ни на что не влияющих правонарушителей. Легко, но совершенно неправильно.

ДАВАЙТЕ СДЕЛАЕМ НЕБОЛЬШУЮ ПАУЗУ, прежде чем я начну рассказ о различных микробах, которых вы прямо сейчас вдыхаете с воздухом, и о том, что происходит в домах с обилием уличных бактерий и других форм жизни (членистоногих, грибов и т. д.). Позвольте мне сначала поместить наши открытия в несколько более широкий контекст. Чтобы разобраться в том, кто же живет бок о бок с вами, нужно рассмотреть более долгую историю, а именно историю человеческого дома.

В доисторические времена люди обычно проводили ночь в шалашах из прутьев и листьев. Это подсказывает нам образ жизни современных человекообразных обезьян, у которых был общий предок с нами, людьми. Те черты поведения, которые специфичны для каждого из видов обезьян, ничего не дают нам для понимания этого прародителя, но общие для них признаки, скорее всего, унаследованы именно от него. Все ныне живущие человекообразные строят убежища из плохо прилаженных друг к другу веток и листьев. Их делают шимпанзе, обычные и карликовые, а также гориллы и орангутаны ^[50]. Обычно обезьяны устраивают пристанище всего на одну ночь, а потом бросают его. Такие гнезда — это скорее спальные места, чем дома, — лежанки, устроенные в однодневных ночлежках, напоминающих «общежития».