Цифровое Золото. Невероятная история Биткойна или о том, как идеалисты и бизнесмены изобретают деньги заново - Натаниел Поппер Страница 12

Ласло быстро выяснил, как перенаправить процесс майнинга графическому процессору. Центральный процессор Ласло выигрывал в конкурсе в среднем 1 раз в сутки. Когда Ласло перешел на майнинг с помощью видеокарты, он стал выигрывать 1–2 раза в час, а иногда даже больше. 17 мая он добавил в блокчейн 28 блоков, заработав 1400 новых монет.

Сатоши знал, что по мере развития Биткойна кто-то обнаружит эту возможность, и не удивился, когда Ласло написал ему о своем проекте. Однако в ответном письме Сатоши выразил свое явное неудовольствие. Если один пользователь выигрывал все монеты, другие люди теряли мотивацию присоединяться к сети.

“Я не социалист, – написал Сатоши в ответ, – и меня не беспокоит концентрация богатства, но для развития сети было бы лучше, если бы монеты получали 100 процентов пользователей, а не 20”.

Несмотря на то что Сатоши попросил Ласло не увлекаться “высокопроизводительным хешированием”, он также понимал, что добавление вычислительной мощности в сеть делает ее более надежной. Модель консенсуса Биткойна, которая требовала, чтобы любые изменения блокчейна и ПО Биткойна одобрялись большинством узлов сети, гарантировала, что, даже если пользователи попытаются изменить правила или блокчейн, они не смогут сделать это, не заручившись поддержкой половины компьютеров в сети. Это делало сеть уязвимой для так называемой “атаки 51 процента”, для проведения которой группе пользователей (или одному пользователю!) необходимо накопить больше половины вычислительной мощности сети. Увеличение вычислительной мощности, принадлежащей сторонникам Биткойна, затрудняло для злоумышленников проведение такой атаки, а Ласло действительно хотел помочь развитию проекта. По общению на форумах быстро стало ясно, что он не собирается вредить Биткойну и больше интересуется идеями, лежащими в его основе, а не тем, как быстро разбогатеть. Добывая монеты, он охотно обсуждал возможные способы использования Биткойна в реальном мире. Однажды Ласло опубликовал на форуме предложение купить ему пиццу с доставкой в Джексонвилле, штат Флорида.

“Я хотел бы заказать себе еду за биткойны. Пусть это будет пицца, – написал он. – Я готов расплатиться биткойнами с тем, кто закажет мне ее на дом с доставкой”.

Накопив к тому времени около 70 тысяч биткойнов, он предложил за пиццу 10 тысяч. В первые дни никто не принял предложение, потому что монеты, полученные от Ласло, были бы практически бесполезными. Наконец 22 мая 2010 года пользователь из Калифорнии заказал Ласло пиццу из сети пиццерий Papa Johns. Вскоре курьер постучал в дверь дома Ласло в пригороде Джэксонвилла, доставив ему две аппетитные пиццы.

Впоследствии Ласло принял еще несколько предложений о доставке, так что пару недель он питался только пиццей. Его двухлетняя дочь была в восторге, но запас биткойнов у Ласло заметно уменьшился. Как бы то ни было, этот эксперимент показал, что биткойны можно использовать в реальном мире. Когда Ласло опубликовал фотографии одного из своих заказов, Марти Малми обрадовался: “Поздравляю, Ласло, это важный рубеж”.

Ласло доказал, что за биткойны можно покупать реальные товары, но Биткойн все еще оставался во многом волонтерской инициативой, успех которой зависел от энтузиазма пользователей. Наверное, самым заметным проектом из реализованных в те месяцы стал биткойн-кран – сайт, отправляющий 5 бесплатных биткойнов любому зарегистрировавшемуся пользователю. Разработал кран программист из Массачусетса по имени Гэвин Андресен, который раздал 10 тысяч биткойнов, купленных за 50 долларов. Впоследствии Гэвин приобрел почти мифический статус в сообществе. Он узнал о Биткойне в мае из небольшой заметки на сайте InfoWorld. Гэвин признавал, что раздавать биткойны из крана – странная идея, потому что их совсем несложно сгенерировать самому. Однако, как он писал на форумах, “Далеко не все новые пользователи готовы сидеть у компьютера и ждать, пока узел сгенерирует монеты, а купить их не так-то просто. Я подумал, что шансы проекта на успех вырастут, если люди смогут легко и просто получить несколько биткойнов, просто чтобы попробовать, что это такое”.

Гэвин, элегантный 44-летний мужчина с располагающим к себе видом добропорядочного главы семейства, недавно вернулся с семьей из Австралии, где его жена, профессор геологии, вела научные исследования. Гэвин оставил свою университетскую работу перед отъездом в Австралию и искал проект, к которому ему захотелось бы присоединиться.

Узнав о Биткойне, он немедленно нашел оригинальную статью Сатоши и форум, который он целиком прочитал за несколько часов. Концепция Биткойна привлекла его отчасти по тем же политическим причинам, что и Марти. Гэвин вырос в либеральной семье и на первой работе под влиянием красноречивого коллеги примкнул к либертарианцам. Это привило ему естественный интерес к свободному рынку – неудивительно, что он заинтересовался и Биткойном.

Однако политика занимала второстепенное место в жизни Гэвина, и, в отличие от многих либертарианцев, он не считал золотой стандарт очень уж хорошей идеей. Его привлекла в Биткойне концептуальная элегантность децентрализованной сети и ПО с открытым исходным кодом, которое обновляли и обслуживали все пользователи, а не один автор. Программистская карьера Гэвина привила ему уважение к децентрализованным системам, но это никак не было связано с неприязнью по отношению к правительству или корпоративной Америке. Для Гэвина мощь децентрализованных технологий заключалась прежде всего в повседневных преимуществах ПО и сетей, не зависящих от одного человека или компании.

Децентрализованные системы вроде Интернета и Википедии позволяют задействовать знания и умения всех их пользователей, в отличие от сети AOL или энциклопедии “Британника”. Принятие решений в таких системах может отнимать больше времени, но итоговые решения получаются более качественными и обоснованными. Кроме того, участники децентрализованной сети заинтересованы в поддержании ее работоспособности. Если в момент возникновения проблемы создатель приложения недоступен, ее решением могут заняться другие пользователи. Наконец в такой системе нет единой точки отказа, благодаря чему она надежнее. В некотором смысле эти причины похожи на политические доводы за то, чтобы отнять власть у центральных правительств: политическая власть работает лучше, если она распределена между большим количеством людей, а не сосредоточена в руках одного лидера. Адвокаты ПО с открытым исходным кодом не настолько озабочены идеологией, как либертарианцы, но все же эти движения во многом похожи.

Децентрализованные технологии оказались естественным выбором для Гэвина. Несмотря на отличное образование, полученное в Принстонском университете, он был вполне доволен своим статусом странствующего программиста, работающего то над трехмерной графикой, то над интернет-телефонией. Гэвин всегда выбирал то, что ему было интересно, а не то, что обещало наибольшее вознаграждение или успех.

Гэвин написал Сатоши несколько писем с предложениями улучшений, чтобы присоединиться к проекту, и вскоре стал третьим человеком после Сатоши и Марти, официально внесшим изменение в код Биткойна.

Еще ценнее, чем навыки программирования, были доброжелательность и надежность Гэвина. Пожалуй, на тот момент Биткойн нуждался в них даже больше, чтобы завоевать доверие новых пользователей, особенно если учесть, что Сатоши оставался в тени. Да, исходный код ПО Биткойна был открыт, чтобы пользователям не нужно было кому-либо доверять, но все равно люди не торопились инвестировать реальные деньги в сеть, которой заправляли какие-то анонимные оппозиционеры.