Иммунитет умнее мозга. Главная система нашего организма - Евгений Качаровский Страница 12

Не в интересах ВИЧ, чтобы его носители умирали массово при ярких симптомах заболевания. Ему от этого нет никакой эволюционной пользы. Возбудитель, передающийся половым путем, заинтересован в том, чтобы организм-хозяин жил долго и долго сохранял половую активность. Синдром приобретенного иммунодефицита (СПИД) развивается не вскоре после попадания ВИЧ в организм, а спустя несколько лет. Третичный сифилис, при котором наблюдаются выраженные изменения органов и тканей, развивается спустя 5–10 лет после заражения бледной трепонемой (если кто не в курсе, то это не вирус, а бактерия). Гонорея и прочие инфекционные воспаления мочеполовой системы возникают вскоре после заражения, но острое воспаление быстро затухает и болезнь переходит в хроническую форму, нередко – бессимптомную.

Как только вирус натуральной оспы исчез, ВИЧ получил возможность «ползучей интервенции» – неторопливого распространения. Именно в этом смысле нужно понимать выражение «ВИЧ занял экологическую нишу, освобожденную вирусом натуральной оспы». И, вообще, давайте выражаться грамотно, правильно. А правильная формулировка, не создающая превратного впечатления, звучит следующим образом: «исчезновение вируса натуральной оспы создало благоприятные условия для распространения ВИЧ».

Стратегия определяет тактику – это аксиома.

Предупреждение – на фундаменте разных стратегий паразитизма не следует выстраивать теорию о грядущем мирном сожительстве людей и вирусов. В первую очередь потому, что не существует и не может вообще существовать эволюционного механизма снижения патогенности в целях лучшего приспособления к условиям окружающей среды.

Непонятно? Сейчас проясним.

Паразиту, придерживающемуся стратегии первого типа, нет смысла (эволюционного смысла) снижать свою патогенность ради мирного сосуществования с хозяином в целях сохранения своего вида. Есть смысл делать прямо противоположное – повышать свою патогенность, чтобы заразить больше хозяев и максимально использовать их ресурсы для размножения.

То же самое можно сказать и о стратегах второго типа, которым невыгодно повышать свою патогенность выше определенного предела, вызывающего быструю гибель хозяев, но еще более невыгодно сводить ее к нулю, ведь все паразиты пребывают и размножаются в организме хозяина именно благодаря своей патогенности.

Это люди, как разумные существа, могут вступить в переговоры и договориться о взаимных уступках, например – о паритетном отказе от каких-то видов оружия массового поражения или же о прекращении боевых действий. Вирус же не может сказать человеку: «Друг, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Давай я не буду вызывать болезнь, а ты за это позволишь мне и моим потомкам жить в твоей крови и питаться теми веществами, которые в ней находятся. Ну, что – по рукам?».

У паразитов нет разума и, вообще, естественный отбор не умет заглядывать в будущее, он действует только здесь и сейчас.

Патогенность обеспечивает паразиту защиту. Если патогенность снижается ниже каких-то биологически значимых пределов, то организм-хозяин избавляется от паразита и вскоре такие непатогенные паразиты могут исчезнуть как биологический вид.

Кстати говоря, ВИЧ можно считать образцовым представителем стратегии второго типа, самым «миролюбивым» из всех вирусов, способных паразитировать в организме человека. Сам по себе ВИЧ не вызывает какой-либо болезни, он только лишает организм естественной защиты от других болезней, образно говоря – распахивает ворота перед другими инфекциями. Поэтому следствие инфицирования ВИЧ называется «синдромом приобретенного иммунного дефицита», а не «иммуннодефицитной болезнью». Болезни, как таковой нет, нет клиники, есть только определенное, «иммуннодефицитное» состояние организма. Хорошего для организма-хозяина в этом мало, но формально ВИЧ выглядит белым и пушистым.

Третья стратегия паразитизма пока что существует лишь в виде теории и хотелось бы, чтобы такой она и осталась.

Давайте представим такую ситуацию, как накопление стратегов второго типа в больших количествах, которые делают обычную конкуренцию между микроорганизмами яростно-ожесточенной. Выживает, как известно, сильнейший, слабых уносят с арены.

Как можно выжить в условиях ожесточенной конкуренции между не самыми патогенными вирусами?

Как уже было сказано выше, некоторые вирусы обладают способностью вставлять свою нуклеиновую кислоту в молекулы ДНК клеток-хозяев. Одна успешная операция по внедрению нуклеиновой кислоты в ДНК обеспечивает вирусу вечную (условно) жизнь. Кстати говоря, есть мнение, что многие клеточные органы, за исключением ядра, оболочки и цитоплазмы, возникли именно в результате такого стороннего внедрения чужеродной генетической информации.

Не надо считать, будто третья стратегия не может нанести организмам-хозяевам вреда. Очень даже может, и вред этот проявится в виде различных болезней, причем – болезней наследственных, лишенных явных признаков инфекционного процесса. Такая «ползучая» эпидемия может растянуться на несколько веков, и чем она закончится, это еще бабушка надвое сказала. Нельзя исключить такой фатальный вариант, как исчезновение человеческой популяции (простите автору, если он кого-то огорчил, но это была не злая шутка, а рассмотрение научной гипотезы).

Настанет день, когда паразит и хозяин его сольются воедино, и станет тот день…

Продолжение придумайте сами. Возможно, это продолжение станет вашим первым шагом на пути к Букеру или Оскару. В добрый, как говорится, путь!

Следующая глава будет посвящена теме слияния вируса с его хозяином, но не в философско-фантастическом, а в самом прямом смысле. Мы поговорим о том, как вирусы проникают в клетки и запускают в них процесс самокопирования.