Секрет лабрадора. Невероятный путь от собаки северных рыбаков к самой популярной породе в мире - Бен Фогл Страница 10

В то время ВВС искала добровольцев для участия в проекте «Потерпевший кораблекрушение». Это было одно из первых реалити-шоу на британском телевидении. Участникам предстояло прожить год на пустынном острове архипелага Внешние Гебриды. Я подал заявку и стал одним из тридцати шести человек, отобранных для этого реалити-шоу. Мы должны были провести год на острове Тарансей в рамках социального эксперимента. Наша задача заключалась в том, чтобы создать полностью самодостаточное общество. Мы выращивали собственный скот и собирали урожай. Мы построили бойню, школу и жилища.

Каждый из «потерпевших кораблекрушение» мог взять с собой один предмет роскоши. Одна пара взяла постель, другая женщина попросила пианино. Один из участников решил взять с собой устройство для приготовления пива в домашних условиях.

Собака. Вот что я взял с собой. Собственную собаку. Щенка.

До этого момента я вел довольно эгоистическую жизнь. Все двадцать четыре года я думал только о себе. Мне не приходилось заботиться ни о ком другом. За домашними любимцами ухаживали родители, и мне не надо было выходить на утреннюю прогулку, мучаясь от похмелья. Я мог возвращаться домой когда угодно, не думая, что собак нужно накормить. Но теперь я решил пойти на жертву и принять на себя ответственность за свою собаку.

Но какую породу выбрать?

Я вырос рядом с голден ретриверами. Мне нравились шотландские борзые, но они слишком крупные. Я любил ньюфаундлендов, но у этих собак непомерно длинная и густая шерсть. Мне всегда были симпатичны мопсы, но у них часто возникают проблемы со здоровьем. Честно говоря, мне нравились почти все собаки, но была лишь одна, о которой я мечтал по-настоящему. Лабрадор!

Почему лабрадор? Ответить на этот вопрос непросто, и на это уйдет не одна глава.

Мое детство прошло над ветеринарной клиникой, поэтому я был хорошо знаком с самыми разными породами. Честно говоря, в детстве и юности я любил всех собак, вне зависимости от породы. Но в моем детстве было три лабрадора. Две собаки принадлежали моей подруге Элис Бенкерт, жившей в Эшере. Забирать ее из школы родители приезжали вместе с лабрадорами Поппи и Оскар. Я мог часами играть с ними. Вспоминаю, как мы приехали к Элис домой, а собаки в наше отсутствие нашли несколько коробок с бумажными пакетами и изодрали их в клочья. Вся кухня была усыпана мелкими кусочками, напоминающими конфетти.

Третий лабрадор принадлежал нашему учителю английского языка. Учителя звали Пи Джей. У него была великолепная черная собака и «Лендровер» – я мечтал и о том, и о другом. Когда я думаю об этом сегодня, то мне кажется, что причиной моей любви к лабрадорам стало то, что познакомился я с ними в тот самый момент, когда отправился в интернат и расстался со своими любимыми голден ретриверами. Расставание с домом было мучительным. Я целый год плакал. Тоска по дому терзала меня. Я скучал не только по дому, но и по собакам – Либерти и Лексингтону.

Либ и Лекс всегда были моими лучшими друзьями и наперсниками. Именно они делали наш дом настоящим домом. Они утешали и поддерживали меня. В интернате я обклеил стены над своей кроватью фотографиями собак, но от этого мне становилось только хуже. Каждую ночь я плакал в подушку, мечтая почувствовать рядом теплого, лохматого пса.

Наконец-то родители поняли, как сильно я тоскую по собакам, и нашли выход: стали привозить собак на все школьные свидания со мной. Но периодические встречи с Либ и Лексом не помогали. Мне становилось еще тяжелее. Когда родители уезжали, я со слезами смотрел им вслед, пытаясь разглядеть в заднем окне машины силуэт собаки.

Слезы наворачиваются на глаза даже сейчас, когда я об этом вспоминаю!

Либ и Лекс со мной были всегда – действительно всегда! Родители приходили и уходили, они работали. А собаки всегда были рядом – я постоянно видел их виляющие хвосты и языки, готовые облизать меня с головы до ног.

Даже в интернате я частенько замечал на своей одежде светлые волоски их шерсти. И они напоминали мне о двух друзьях, ожидающих меня дома. Только во время учебы в интернате я был разлучен с собаками. Именно тогда я пообещал себе при первой же возможности завести собственную собаку. По детской наивности я полагал, что это произойдет, как только я окончу школу, но потом меня увлекли путешествия и девушки, и планы были отложены до лучших времен.

То есть до этого самого момента. Сейчас мне представилась прекрасная возможность. Но проблема заключалась в том, что ни продюсерская компания, ни ВВС не хотели, чтобы я брал с собой собаку. Честно говоря, я до сих пор не понимаю почему. Думаю, это было как-то связано с хозяином острова, который сдавал землю телевизионщикам. Хотя на Тарансее не было птиц, гнездившихся на земле, но скота там было в избытке.

Организаторы шоу заявили, что у нас будет три собаки (все три – колли) и четвертая нарушит баланс. Во-первых, она будет претендовать на свою долю весьма ограниченных ресурсов, а во-вторых, повлияет на хрупкое соотношение людей и собак.

Я преисполнился решимости уговорить организаторов изменить свои представления. Я собрал огромное количество фотографий очаровательных щенков лабрадоров и попросил отца написать письмо, как благотворно щенок влияет на жизнь человеческого сообщества.

Мы говорили о том, что щенок сблизит членов группы, поможет незнакомым людям лучше узнать друг друга, привнесет мир и гармонию в только что создавшееся сообщество.

Тридцати шести мужчинам, женщинам и детям предстояло год прожить в экстремальных условиях на продуваемом всеми ветрами необитаемом шотландском острове. Напряженность была неизбежна, но, как нам казалось, присутствие щенка поможет сгладить возникающие конфликты и ссоры. Может быть, именно поэтому организаторы и не хотели, чтобы мы его с собой брали?

Я пообещал дрессировать щенка как рабочую собаку, чтобы он приносил пользу нашему коллективу. Я был уверен, что мне удастся научить собаку работать с овцами. А поскольку ресурсов у нас действительно было немного, то я выбирал собаку, способную найти себе пропитание. Естественно, я остановился на лабрадоре – эти собаки едят все. Уж не знаю, как мне удалось, но организаторы все же сдались, и я начал искать своего идеального щенка.

Отец предложил свою помощь, и мы целую неделю колесили по стране, осматривая помет за пометом. Чтобы найти щенка, мы добрались аж до шотландской границы. Один был слишком худым, другой – слишком толстым… Найти идеальную собаку никак не удавалось. В конце концов мы попали в небольшой питомник близ аэропорта Хитроу. И там нам показали помет черных щенков, от которых я не смог оторвать глаз. Особенно от одного малыша, которого наверняка взяли бы последним – выглядел он абсолютно несчастным: один его глаз целиком заплыл.

– Его укусила оса, – объяснила хозяйка.

Я внимательно осмотрел щенка и все же отказался от него.

– Нет, спасибо, – довольно бессердечно сказал я, возвращая щенка хозяйке.

Когда мы выходили со двора, я поймал на себе печальный взгляд темных глаз. Ну почему я отвернулся от этого несчастного щенка? И вдруг я ощутил удивительное чувство. Не знаю, что это было – мне кажется, любовь. Я понял, что это моя собака!