Вера против фактов. Почему наука и религия несовместимы - Джерри Койн Страница 10

Кроме того, недавние успехи нейробиологии, физики, космологии и психологии заменили некоторые сверхъестественные объяснения на натуралистические. Хотя наши познания о мозге по-прежнему отрывочны, мы начинаем понимать, что «сознание», приписывавшееся когда-то Богу, есть продукт распределенной мозговой деятельности, а не какое-то метафизическое «Я», сидящее у нас в голове. Сознанием можно манипулировать, его можно менять при помощи хирургических и химических средств. Становится ясно, что это явление – продукт мозговой деятельности. Понятие «свободы воли» – краеугольный камень многих религиозных течений – кажется чем дальше, тем более сомнительным, ведь ученые не только выясняют, какое влияние на поведение человека имеют гены и окружающая среда, но и демонстрируют, что некоторые «решения» можно предсказать по снимкам мозга за несколько секунд до того, как человек осознает, что принял их. Иными словами, представление о чистой «свободной воле» – идея о том, что в любой ситуации мы можем выбрать другую линию поведения, – блекнет и пропадает. Большинство ученых и философов сегодня придерживаются «детерминистских» взглядов, согласно которым генетическое наследие человека и история воздействия на него окружающей среды становятся единственными факторами, которые определяют принимаемые им решения. Это, разумеется, выбивает всякую опору из-под ног значительной части теологии, включая и доктрину спасения через свободный выбор Спасителя, и аргумент о том, что человеческие злодейства – нежелательный, но неизбежный побочный продукт свободы воли, дарованной нам Господом.

Что касается физики, мы начинаем понимать, как Вселенная могла возникнуть «из ничего». Да и вообще: наша Вселенная может оказаться лишь одной из множества вселенных с различными физическими законами. Такая космология превращает нас из объекта особого внимания Бога в простых везунчиков, вытащивших счастливый лотерейный билет, – в обитателей Вселенной, физические законы которой допускают эволюцию.

Мало-помалу список явлений, которые требуют для своего объяснения привлечения Бога, сокращается практически до нуля. Религия отвечает на это либо прямым отрицанием научных данных (тактика фундаменталистов), либо подгонкой под них своей теологии. Но теологию можно подгонять лишь до некоторого предела. Когда же дело доходит до отрицания неоспоримых с точки зрения религии вещей, вроде божественности Иисуса Христа, теология сдается и превращается в нерелигиозный светский гуманизм.

Это дает нам еще один ключ к причинам подъема примиренчества (по крайней мере, в Америке): уменьшение числа последователей официальных религий. Процент американцев, которые считают себя либо неверующими, либо не принадлежащими ни к одной религии, стремительно растет. Доля атеистов, агностиков и людей духовных, но не религиозных, в 2012 г. составляла 20 %, что на 5 % больше показателя 2005 г. Получается, что люди, не относящие себя ни к одной религии, представляют собой самую быстрорастущую категорию «верующих» в Америке. Эта тенденция хорошо известна и признается церковью. Кроме того, как мы уже видели, она отчасти отражает реакцию молодых людей на очевидный антагонизм религии по отношении к науке.

Как может религия остановить отток прихожан? Для тех, кто хотел бы сохранить удобство веры, но не выглядеть при этом отсталым или необразованным, не остается других вариантов, кроме как искать точки соприкосновения между религией и наукой. Но помимо попытки сохранить приверженцев, у церкви есть и еще одна причина брататься с наукой: прогрессивная теология гордится своей созвучностью времени, а лучшего способа это продемонстрировать, чем привнести в свою веру науку, не существует. Наконец, все, включая и верующих, признают значительное повышение качества жизни за последние несколько столетий и не менее значительные технические достижения, такие как отправку космических зондов к далеким планетам. При этом понятно, что все эти достижения исходят от науки и определяются ее способностью находить истину, а затем использовать полученные результаты не только для расширения знаний, но и для совершенствования техники и улучшения человеческой жизни. Слушая, как религия тоже делает громкие заявления об истине, вы не можете не признать, что она в определенном смысле конкурирует с наукой – и не слишком успешно. В конце концов, какие новые откровения родила религия за последний век? Такая неравноценность результатов могла бы вызвать некоторый когнитивный диссонанс – душевный дискомфорт, от которого можно избавиться, хотя и не полностью, утверждением о том, что между наукой и религией нет никаких противоречий.

В значительной степени недавний всплеск примиренчества питается средствами одной-единственной организации – Фонда Джона Темплтона. Темплтон (1912–2008) был миллиардером и магнатом, сделавшим состояние на паевых фондах. После того как он переехал на Багамы – подальше от налогов, – королева Елизавета II возвела его в рыцари. Сам он принадлежал к пресвитерианской церкви, но был убежден, что другие религии тоже обладают ключами к «духовной» реальности и что наука и религия могут быть союзниками в поиске ответов на «великие вопросы» цели, смысла и ценностей. С этой целью Темплтон завещал свое состояние – в настоящее время капитал составляет $1,5 млрд – фонду своего имени, основанному в 1987 г. Филантропическая миссия фонда отражает стремление Темплтона к примирению науки и религии: