Тестостерон РЕКС. Мифы и правда о гендерном сознании - Корделия Файн Страница 10

Использование нереалистичных цифр мужского репродуктивного успеха вредно, так как нет доказательств, что у людей или других приматов в любой изучаемой популяции регулярно случаются такие резкие репродуктивные отклонения. При использовании таких предположений в качестве отправной точки, пусть даже гипотетической, закладываются нереалистичные предпосылки, которые затем могут применяться для создания разнообразных сценариев, полностью ложных, выстроенных на ошибочном базовом допущении²⁰.

Или, говоря проще: удачи тебе, фантастический мужчина эволюционной психологии.

Эволюционные психологи, кстати, точно не считают, что мужчин интересует лишь секс без обязательств или что женщины желают только моногамии. Одна точка зрения из этой интеллектуальной среды, например, предполагает, что оба пола используют кратко– и долгосрочные “стратегии”, хотя и в разной степени, и их привлекают разные качества партнеров²¹. Но для большей части нашей эволюционной истории половое поведение, основанное на “промискуитетных желаниях, которые приводят к многочисленным половым партнерам”, – как Шмитт описывает мужскую “краткосрочную стратегию спаривания”²², – не является правдоподобным или плодотворным способом достичь репродуктивного успеха. Это должно подготовить нас к фактам – в противоположность стереотипам – о сексуальности современных западных мужчин и женщин. В книге “Бросая вызов Казанове: По ту сторону стереотипа неразборчивого молодого мужчины” (Challenging Casanova: Beyond the Stereotype of the Promiscuous Young Male) психолог Эндрю Смайлер из Университета Уэйк-Форест замечает, что “парни, которые спят с кем попало, являются нормой, а парни моногамные выглядят исключением”²³. И все же Смайлер объясняет, что эти убеждения основаны на искажении реальности²⁴.

Разумеется, полагаться исключительно на то, что люди сообщают о своих сексуальных желаниях и поведении, не стоит (хотя, конечно, это этически предпочтительнее, чем шпионить за ними). Мужчины и женщины склонны по-разному приукрашивать информацию (например, о просмотре порнографии и мастурбации), чтобы лучше вписываться в двойные стандарты, связанные с сексом²⁵. Вообще, головная боль исследователей сексуального поведения возникает потому, что мужчины в среднем устойчиво сообщают о большем числе партнерш, чем женщины о числе партнеров. Логически это невозможно, так как гетеросексуальная связь требует присутствия и мужчины и женщины. Эта несостыковка, возможно, происходит оттого, что мужчины “больше склонны «округлять» количество партнерш”. Если у мужчины было около пятнадцати партнерш, то он склонен отвечать “приблизительно”, называя число, кратное пяти (“Ну-ка, посмотрим: Сьюзи, Дженни, Малини, Рут… скажем, пятьдесят”), и несоответствие между средним числом партнеров для мужчин и женщин в старших возрастных группах заметно возрастает, вероятно, когда память уже не та²⁶. Очевидно раздутые цифры у мужчин раздувают и их предполагаемую изменчивость: но не стоит и говорить, что половой отбор действует только на репродуктивные исходы действительных, а не воображаемых событий.

Когда мы принимаем эти самоотчеты на веру, различия между полами оказываются весьма велики. Определенно, средний мужчина сообщает о большем интересе к случайному сексу, чем женщины – по крайней мере, в том не самом широком исследованном срезе человечества²⁷. Но не существует четкой линии, разграничивающей два пола, как и модель мужской сексуальности Казановы не подходит для большинства мужчин. Возьмем Британское национальное исследование отношения к сексу и жизненных стилей²⁸ со случайной выборкой более чем 12 000 человек в возрасте от 16 до 44 лет²⁹. Опять-таки отнесемся к этим цифрам скептически: мужчины 16–17 лет в среднем сообщают о большем числе сексуальных партнерш (на 0,4), чем женщины того же возраста; количество партнеров у мужчин от 35 до 44 лет превышает количество у женщин на 9, то есть эти цифры раздуваются с возрастом. Но на самом деле количество сексуальных партнеров и у большинства мужчин, и у большинства женщин за последние з месяца, последний год и даже последние 5 лет – всего один³⁰. А на протяжении жизни среднее число партнеров составляет шесть у мужчин и четыре у женщин. Эти скромные цифры указывают, что лишь малая часть мужчин сообщает о пяти и более партнершах за последний год: около 5 % (по сравнению с 2 % у женщин)³¹.

Конечно, мужчины хотят заниматься сексом со множеством разных женщин, но они не могут реализовать свои предпочтения. И даже когда мужчин спрашивают, сколько партнерш они бы хотели иметь в идеале, ответы не слишком отличаются от ответов женщин и показывают сильную неохоту мужчин примерять на себя роль гиганта случайного секса. Британское исследование обнаружило, что большинство мужчин и женщин в идеале предпочли бы отношения сексуальной исключительности^[3] – 80 % мужчин, 89 % женщин³². В старшей подвыборке (35–44 года) разрыв еще меньше (86 % мужчин и 92 % женщин). Трогательно, что большинству женатых или живущих с партнершей мужчин нравилась идея сексуальной исключительности³³. Это грубое сходство между полами в теории моногамии переходит в практику, по крайней мере по самоотчетам. Обширные репрезентативные национальные исследования обнаруживают, что мужья лишь немногим больше, чем жены рассказывают о сексе вне брака³⁴. Не стоит переживать и за одиноких женщин: у 8 % одиноких женщин из Британского исследования в идеале хотели бы моногамных отношений, как и 67 % одиноких мужчин³⁵. Наконец, в противоположность ожиданиям, что мужчины стремятся обрести социальный статус с целью получить возможность размножаться, мужчины высокого социального статуса более склонны предпочесть моногамный брак и менее всего желали посвятить себя исключительно случайному сексу³⁶.