Великолепная Прага. Город золотого волшебства - Юлия Евдокимова

Глава 1. Чехия

Ницше утверждает: когда я ищу другого слова для музыки, я всегда нахожу только слово «Венеция».

Я бы сказал по-другому. Когда я ищу другого слова для тайны, я всегда нахожу лишь одно слово – «Прага».

Анджело Мария Рипеллино

Странный город Прага. Нереальный, на самом деле несуществующий. Здесь все не так, как кажется, здесь все неправда, все декорация, здесь каждый камень, каждый дом хранит свои легенды и истории, разыгрывает спектакли перед случайным путником.

На этой улочке тебя вот-вот догонит рыцарь без головы, а в том старом зеркале отражается бестелесный силуэт прекрасной пани, из пивного подвальчика тянутся к прохожим руки средневекового разбойника, но поверни за угол – и эта страница перевернута, и открывается новая глава и рассказывается новая история…

Кто-то на Небесах выдумал этот город и сам удивился. Декорации стали жить своей жизнью, и череда странных персонажей, словно в часах на пражской ратуше, сменяет друг друга: скользит тень неупокоенного императора, сменяет его фигура мистического алхимика с серебряным носом, укутанный в черное граф пришел с того света, чтобы подписать забытый контракт, глиняное чудовище вырастает над крышами…

На этом углу варят пиво со времен Средневековья, а там, у леса, в монастырских подвалах хранятся тайные тома древних рукописей, в том доме играет джаз с виниловой пластинки, а рядом в переулке седой пан разливает горячее вино холодным зимним вечером.

Поднимаешь глаза – и вьются дымки над седым зимним инеем, покрывшим красные черепичные крыши, опускаешь – и утопаешь в ковре осенних золотых листьев, а потом ветер заносит в подъезд пригоршню только что сорванных им черешневых цветов с весенних деревьев на холме Петршин.

В чертовой речке крутит колесо мельницы водник-водяной, хихикают русалки под мостом в самом центре города, улетают на рассвете золотые огни за шпили Града, словно гусиная стая…

Эта карусель бесконечна. А персонажи один экстравагантнее другого.

И лишь темные фигуры над золотым фасадом Клементинума замерли безмолвно. Они строго следят, чтобы не нарушилось равновесие, не исполнилось слишком много желаний, не расступились каменные стены и не вышла наружу та темная, с золотыми всплесками энергия, что питает этот город столько веков подряд.

А как все это сочетается с рульками, гуляшиками, каприками, пироженками, пивичком, «бехеровичкой» и кавичкой-кофечком – сама не понимаю!

Попробуем разгадать?Между светом и тьмой

Тот, на кого Прага хоть раз взглянула своими глубокими, трепещущими и загадочными глазами, остается под ее чарами всю свою жизнь.

Оскар Винер

Впервые в Прагу я попала так давно, что даже вспоминать неудобно. Как раз после выпускного в институте.

Это была длинная поездка в Марианске Лазне с Карловыми Варами, по чешским замкам и целая неделя в Праге.

Денег разрешалось вывозить так мало, что кончились они быстро. Ладно бы деньги, я и в Прагу-то попала не с первого раза. В 18 лет после мытарств по собеседованиям в райкомах комсомола и собиранием всяких характеристик – а ведь было такое время! – меня отправили в Болгарию, сказав, что рано в 18 лет по Чехиям ездить. Вернее, тогда еще Чехословакиям.

А я почему-то всегда мечтала о Праге. И теперь закончившиеся деньги уже не имели значения, главное, хватало на трамвай с окраины, где нас поселили, и я приезжала, и бродила по Мала Стране, и долго сидела на Карловом мосту, где и народу почти не было, и никаких сувениров, и никаких многолюдных экскурсий. Правда, один раз мимо пробежала группа кардиналов в красных шапочках, окончательно создав ощущение нереальности.

Прага долго мне потом снилась. Шпили, крыши и улочка, идущая вверх, к Святому Микулашу, то есть храму Святого Николая.

А вот «взрослая» я до последнего сопротивлялась поездке в Чехию, боялась «совковости», боялась испортить те давние потрясающие впечатления, а еще – ну какая может быть Чехия, когда весь мир открыт!

Но случайно найденный в глубине книжного шкафа старый двухтомник черно-белых фотографий Праги вызвал острое желание вернуться, и я снова начала скучать по острым готическим шпилям.

И мы приехали, и поселились в Мала Стране, и даже запланировали целые чешские весенние «каникулы», чтобы немного пожить в Праге с поездками вокруг, а вторую неделю по Южной Чехии.

Но стоило приехать, и все планы пошли под откос.

– Прага срывает крышу, – сказал мой обычно невозмутимый спутник.

Холм Петршин за порогом нашего дома был весь в цвету, и ветер заносил в подъезд лепестки розовых и белых цветов, накрывая сладким ароматом, и наш «подкрышный» аттик с пятью крохотными окошками был именно таким, каким и хотелось, а остров Кампа начинался в трех минутах ходьбы, и – ура! – мы были в Праге!

А Прага цвела… Посмотришь с холма вниз – Мала Страна словно засыпана белоснежно-розовым снегом весенних лепестков.

Что я все про Мала Страну? А моя Прага именно там, на другой берег Влтавы мы с удовольствием ходили погулять, а жить – только тут. И когда последние дни той поездки пришлось провести в самом центре Старой Праги, я вздыхала, с тоской смотрела на очертания Града в вечерней дымке и чувствовала себя обделенной. Словно меня не пустили домой, и прогулки по Малой Стране лишь вызывали грусть.

С того приезда так и понеслось, ночью разбуди – и я готова ехать, лететь, плыть, пешком идти в любимую Прагу.

Прага – уникальный город, ну где еще каждый дом, каждая улица, каждая площадь хранят столько историй! И нигде больше нет такого потрясающего сплава: алхимии и магии, христианства и каббалы, масонства и святости, загадочных еврейских ритуалов и договоров с дьяволом.