Зачем мужчинам соски? Вопросы, которые ты осмелишься задать доктору только после третьего бокала - Билли Голдберг

Впервые мы с Лейнером встретились ночью в больнице. Он не был врачом, но поразил меня широкими познаниями в медицине.

Той ночью я находился у кровати одного из пациентов, помогая ординатору установить назогастральный зонд, когда медсестра сообщила, что ко мне кто-то пришел. Я снял перчатки, отдернул штору и увидел перед собой Марка Лейнера. Ничто в моей медицинской карьере не могло подготовить меня к встрече с этим персонажем. У него был мускулистый торс болгарского тяжелоатлета и сентиментальный характер эмоциональной девочки-подростка. Он бубнил что-то себе под нос, горстями уплетая «Скитлс» из бумажного пакета. Вскоре мне стало ясно, что Лейнер не был похож ни на одного телесценариста, которых мне доводилось встречать прежде. Он был медиком-самоучкой, обладавшим невероятно причудливым и воистину энциклопедическим набором сокровенных медицинских знаний. За пять минут Лейнер успел в точности изложить мне фармакокинетику дурмана, рассказать про лекарство народа острова Фиджи от несварения при каннибализме, профессиональные болезни спортсменов и необъяснимую распространенность полиорхизма в городе Уилкс-Барре в Пенсильвании.

Я понял, что ночка предстоит интересная.

Пока я обходил пациентов в сопровождении Марка, к нам поступил новый, психически неуравновешенный. Он был в крайне возбужденном состоянии, и десяток крепких сотрудников отделения неотложной помощи и полицейских с трудом удерживали его на каталке. Мы с Марком поспешили к нему: выпучив глаза, он выдавал бессвязные тирады. Он кричал на испанском вперемешку с английским: «Я супермен, мать вашу. Приведите мне Джимми Олсена. Я быстрее пули, сильнее тепловоза». Я подошел к кровати, чтобы поставить супермену капельницу и немного его успокоить. Он снова завопил: «Я супермен, ваши лекарства на меня не подействуют». Марк, с невозмутимым видом наблюдавший за происходящим, сунул ему в рот несколько драже «Скитлс» со словами: «Дайте ему криптонит». Я понимаю, что когда раз за разом рассказываешь одну и ту же историю, постепенно начинаешь ее приукрашивать, однако отчетливо помню, что только после этих слов пациент успокоился, и нам удалось поставить ему капельницу.