Снег на экваторе - Андрей Поляков

В первый вечер в Джиндже закат был розово-красным. Солнечные лучи, преломляясь в облаках, то кропили небесный пух сладким малиновым сиропом, то поливали густым багровым соком, то разбавляли терпким пурпурным вином. На земле цветастый хоровод дробился в ряби широкой реки, неспешно движущейся вдоль зеленого строя округлых холмов. Поверить в то, что полноводное русло и есть исток, пусть даже великого Нила, было непросто.

Между тем сомневаться не приходилось. На противоположном берегу, в нескольких сотнях метров, в надвигающихся сумерках белела стела. Она была свидетельством того, что именно оттуда английский путешественник Джон Хеннинг Спик первым из европейцев увидел, где берет начало самая длинная река планеты и тем самым разрешил загадку, мучившую просвещенное человечество без малого 2500 лет.

Еще в 460 году до нашей эры Геродот упоминал, что Нил вытекает из глубокого подземного источника, заключенного меж двух высоких скал. Описание точно соответствовало обстоятельствам. Древние греки не смогли проникнуть дальше первого порога, а издали он выглядел так, как рассказывал «отец истории».

Император Нерон послал к таинственным истокам многочисленное войско, но тирану античного мира также не суждено было узнать истину. Римляне вернулись ни с чем, убоявшись трясин Судда, – самого обширного в мире болота, раскинувшегося на территории нынешнего Судана по ходу почти 7000-километрового маршрута Нила.

Успех в освоении этих территорий пришел в XIX веке, когда за дело взялась Британская империя, находившаяся на вершине могущества. Англия снаряжала экспедицию за экспедицией, подгоняемая состязанием с французами и немцами, также жаждавшими первыми разузнать и обрести истоки мистической реки. В 1856 году Королевское географическое общество направило вглубь Черного континента Джона Спика, которого сопровождал искатель приключений и литератор Ричард Бертон. Им удалось увидеть Эньянджа Налубаале – так местные жители называли гигантское озеро, названное английским дуэтом именем королевы Виктории, но Нил по-прежнему оставался непокоренным.

В тот раз болезнь Бертона не позволила двинуться дальше. Несколько лет спустя Спик, убежденный, что Нил вытекает из Виктории, вновь добрался до озера. Исторический момент наступил 7 июля 1862 года, когда англичанин вышел на берег неизвестной ему довольно значительной реки. Открывшийся вид сторицей вознаградил упорного исследователя за труды и лишения.

Вдали простиралась бескрайняя гладь озера Виктория, из которого вытекала река. Перекатываясь через пороги, она с грохотом катила воды мимо Спика. Рядом с порогами из земли бил вливавшийся в поток мощный ключ. Сомнений больше не оставалось. Это и был исток легендарного Нила, долго не подпускавший к себе любопытных и охочих до чужих земель европейцев.

Но лучше предоставить слово очевидцу. «Вид был прекрасен. Ничто не могло превзойти его! – восторженно записал Спик в дневнике. – Я как будто попал в идеально устроенный парк. Великолепный поток шириной от 600 до 700 ярдов, испещренный островками и скалами, занятыми рыбацкими хижинами, птицами и греющимися на солнце крокодилами, протекал между высокими травянистыми берегами с деревьями и банановыми кустами, росшими на некотором отдалении от воды. Теперь экспедиция выполнила свою задачу. Старик Нил, без сомнения, вытекает из Виктории».

Открытую реку Спик назвал Нил-Виктория, пороги – водопадом Риппон, в честь главы Географического общества, а подробности невероятных странствий изложил в книге, составившей два увесистых тома. Сделал он это предельно искренне, не утаив ни экзотических обычаев местных народностей, бесстыдных на взгляд чопорной викторианской Британии, ни собственных греховных мыслей, ни пикантных советов, данных им африканской королеве (относительно ее супружеской жизни) и королю (по поводу размеров его мужского достоинства). Полного издания книга дождалась лишь в следующем, менее щепетильном столетии.

…Малиновый солнечный диск неумолимо уползал за почерневший холм. Каждые несколько секунд свет убывал слабым, но ощутимым рывком, как будто на небе кто-то методично выдергивал из розетки шнур еще одного прожектора или поворачивал ручку выключателя на очередное деление. Скоротечная агония экваториального дня завершалась.

Продолжать прогулку не имело смысла. В сгустившейся темноте глазам не под силу было различить не только ключ, но и пороги. Пришлось вернуться в гостиницу, по пути поминая недобрым словом изрытые рытвинами кенийские дороги и двойную таможенную бюрократию на границе с Угандой. Если бы не они, в угандийский городок Джинджу, стоящий на истоках Нила, из кенийской столицы Найроби можно было бы добраться значительно быстрее.

На следующее утро я отправился к стеле. На противоположный берег дорога вела через солидный бетонный мост, а точнее – плотину крупной гидроэлектростанции «Оуэн Фоллс», снабжающей электричеством не только Уганду, но и западные районы Кении. К самой стеле подъезда не было.

Оставив машину, я пошел в направлении, где, согласно карте, должен был стоять монумент, по пути перешагнув через узкоколейное железнодорожное полотно, показавшееся игрушечным. «Экспресс лунатиков» – вспомнилось вычитанное в книгах название дороги. Англичане строили ее на рубеже XIX и XX веков, с упрямством безумцев протягивая в Уганду ветку от кенийского порта Момбаса через скалы и реки, ущелья и болота. Сумасшедший рывок не смогли остановить ни болезни, ни дикие звери, ни восстания африканских племен. Еще удивительнее, что могучий порыв стал порождением не трезвой экономической целесообразности, обычно присущей жителям Туманного Альбиона, а маниакального стремления во что бы то ни стало добраться до истоков Нила и навсегда закрепить их за собой.

Пятна ржавчины и высокая трава доказывали, что в независимой Африке «Экспресс лунатиков» практически не используется. Догадку подтвердил подошедший парень, который вызвался быть проводником. Как и Спика, его звали Джон, но бывших колонизаторов он не жаловал. Даже названия английских футбольных клубов вызывали у него саркастические реплики, в отличие от ЦСКА, «Зенита» или «Локомотива». Наши клубы он тоже знал по выступлениям в еврокубках и болел за них, когда те играли против англичан.