Дети ворона - Юлия Яковлева Страница 9

Бобка тоже играл в лото. Он не знал цифр. Шурка показывал ему, какие надо закрыть фишкой. Фишки Бобка держал в потном пухлом кулачке.

Потом Бобка стал зевать, сонно мигать.

— Кому-то пора, — засмеялась мама и поцеловала Бобку. Стала стаскивать с него штанишки. Отстегнула чулочки.

— А кровать? — сказала Таня. И посмотрела на Шурку.

Вчера, когда Шурка «заболел», Бобкину кровать перенесли во взрослую комнату. Но папу вызвали так срочно. Он не успел переставить Бобкину кроватку обратно.

Шурка покраснел. Противно было вспоминать о вчерашнем.

Бобка радостно вцепился ручками в сетку.

— Мы ее перенесем! Я перенесу, — предложил Шурка. И покраснел еще больше.

— Ничего. Вы идите к себе, — сказала мама. — Я приду.

Таня и Шурка через шкаф ушли в детскую. Потом мама пришла к ним. Они опять читали. Так много, как в этот вечер, мама еще никогда им не читала. Но голос ее звучал так хорошо, так спокойно. Понемногу чувство, что всё это как-то неправильно и странно, у Тани прошло. Успокоился и Шурка.

— А теперь спать всем, — мама захлопнула книгу.

В постели, в темноте, Шурка снова вспомнил, как соседка говорила про ворона. На полу лежал серо-желтый прямоугольник света. То ли от фонаря, то ли от луны.

— Таня, кто такие мещане? — спросил Шурка в темноту.

— Чего? — промычала Таня.

Шурка слышал, как в темноте она подняла голову с подушки.

— Зачем тетя Рита про папу глупости говорит?

— Ну, мещане — это когда у человека есть один диван, а он хочет два. Хотя диваны ему не нужны.

— А папа тут при чем?

— Тетя Рита — она вообще такая.

— Какая?

— Эй вы там! — крикнула из другой комнаты мама. — Прекратите разговорчики! Спите уже.

— Папа говорит, что ей всего мало и она всем завидует, — зашептала Таня, заворачиваясь в одеяло и напоследок взбрыкнув ногами, чтобы подоткнуть край.

Шурка только прикрыл глаза, а когда открыл, то оказалось, что он идет по длинному коридору. Навстречу медленно и бесшумно шла фигура с огромным вороньим носом. Было понятно, что это тетя Рита. Но в то же время — Ворон.

От ужаса Шурка принялся бить себя по щекам. «Фу, не больно — значит, мне всё это только снится», — с облегчением подумал он.

Он бежал и бежал — тягуче. Во сне всегда бегаешь как в паутине. А коридор всё не кончался. За его стенами бормотали голоса. Хныкнул Бобка.

— Это просто шкаф, — слишком внятно и слишком громко сказал сквозь Шуркин сон мамин голос.

Глухо стукнули в ненужную дверь детской. Ту, что вела в коридор. Стукнули, подождали. Потопали прочь.

Опять голоса.

Хлопнула дверь у родителей.

— Черный Ворон, — раздельно произнесла тетя Рита, ликуя.

Шурка открыл глаза.

На темном потолке дрожал бледный прямоугольник света. За окном слышался рокот мотора. Таня спала.

— Иди назад, холера! — громко приказала кому-то в коридоре тетя Рита. — Нечего тут смотреть. К соседям это из дальней комнаты.

Скрипнула еще чья-то дверь. Бормотание.

— «Кто был, кто был», — проворчал голос. — Черный Ворон был. Только что ушли.

Ворон! Шурка рывком сел на постели.

— Таня!

Он подскочил и принялся тормошить сестру, шепча прямо в ухо:

— Таня! Черный Ворон! Был здесь! Только что!..

Он подлетел к окну. Отмахнулся от занавески. Взлез коленями на подоконник. Прижался лбом к холодному стеклу, чтобы видеть всю улицу.

Внизу видна была квадратная крыша автомобиля. Черного и совершенно обычного. Светили фонари. Темнели окна. Было пусто. Только старик-дворник, которого все звали Петровичем, стоял, облокотившись на лопату; он был в кальсонах и рубахе, поверх на плечи накинут тулуп. На лысине дворника лежал блик от фонаря.

— Где? Пусти. Да не толкайся ты, — Таня тоже вертела головой во все стороны.

— Был только что! Я слышал!

— Тише! Маму и Бобку разбудишь!

Быстро провели какого-то согнувшегося человека. Его держали двое. Втроем они нырнули в автомобиль.

Дверца машины лязгнула, мотор откашлялся, фары ощупали серый мартовский снег.

Прямоугольник света на потолке детской косо поехал в сторону, вниз по стене, и пропал. Звук мотора растаял в сырой ночи.

Дворник, сверху казавшийся каким-то приземистым и коротеньким, запахнулся в тулуп. Постоял. Принялся скрести лопатой, сгребая мокроватый снег по краям и аккуратно утаптывая. Скоро и следов машины не осталось. И дворник ушел.

— Слезай с подоконника, пока мама не проснулась, — зашептала Таня и дернула Шурку за край пижамы.

— Был Ворон, точно тебе говорю, — шептал Шурка.

— Мы же ничего не видели!

— Не успели, — с досадой ответил Шурка. — Я слышал! В коридоре ясно говорили — Черный Ворон.

— Опять тетя Рита?

— И другие тоже.

— Все-таки это не может быть правдой, — подумав, сказала Таня, снова расправляя одеяло.

— Завтра же давай маме всё расскажем.

— Всё?! — остановилась с одеялом в руках Таня.

— И про шпиона тоже. Лучше уж правда, чем так.

— Спохватился! Правдолюб несчастный.

— А что?

— Не вздумай! Я из-за тебя рисковала — марганцовку стащила.

Шурка вздохнул.

— Тихо! — шепнула Таня. — Бобка.

Они прислушались. Показалось. Тихо.

— Скажи спасибо, Бобку не разбудили, — проворчала Таня. — Не вздумай без меня им ничего рассказывать. Слышишь? Только вместе!

Шурка пообещал.

Они еще немного обсудили, что рассказать завтра маме, а что нет. И что скажет папа, если узнает. Но мысли сделались вялыми, путались. Оба уснули, так и не договорившись.

Шурка проснулся первым. Хотелось в туалет. Но он вспомнил, что дал слово Тане без нее к родителям не выходить. Поэтому тихонько просунул руку к сестре под одеяло и ткнул ее в бок, затем сам быстро юркнул под одеяло и отвернулся к стене.

— Можешь не притворяться, — надменно проговорила Таня. — Я, между прочим, не сплю, а думаю, как тебя из этой истории выпутать.

Она сдернула с Шурки одеяло.

Он ступил босыми ногами на пол.

— Ой, холодно… Мама что, печку не топила сегодня?

Таня пожала плечами.

Они прошлепали к шкафу. Распахнули дверцу.