Замок целителей - Виктория Хенли Страница 9

Наконец сапоги двинулись прочь. Яспер влез на козлы. Надо постараться спрятать свои думы за беспечным взглядом. Оказывается, та молодая женщина с золотистыми волосами, в синем платье и мальчишка со свежими отметинами на лице — беглые рабы. Но где она могла научиться так разговаривать и держать себя подобно высокородной даме? И откуда у нее такое платье?

Выходит, она рабыня. Это объясняло и ее босые ноги, и то, что мальчик не был ей безразличен. Кроме того, она явно не могла знать реальной стоимости дилана. Да и откуда рабыне знать это, если только она не является в доме матроной, но Яспер был готов поставить в заклад свою последнюю бесаету за то, что девушка в синем платье таковой не является.

И что ей понадобилось в лесах лорда Эринга? Всякому было известно — беглые рабы направлялись в Мантеди, единственный в Сливии порт, служивший гаванью всем кораблям страны — от торговых до императорского военного флота.

Колымага грохотала по узким улицам, и усталая девушка в синем платье никак не шла из головы Яспера. Он словно вновь увидел ее стоящей в пыли, услышал, как она говорит, чтобы он, Яспер, оставил себе золотой. «Мне не придется возвращаться». Вполне естественно. К лорду-то Морлену, когда тебя разыскивают полосатые… Яспер поежился.

Он подъехал к дому Тома. Старик приготовил для лошади воды и сена. Яспер отдал ему все деньги, которые получил от последнего пассажира. Дилан он разменять не успел. Придется сходить к Фарли.

— Том, ты еще не слыхал последней новости? Лорд Морлен уже берет к себе на службу полосатых!

Том проворчал, согнав муху с тощего плеча:

— Что, встретился с ними на дороге? Они побывали и здесь… приказали всем возницам не брать диланы от седоков. — Том фыркнул. — За всю мою жизнь никто не предложил мне ни единого дилана. Только полосатым этого не втолковать. Говорят, что Морлен нанял батальон зиндов, чтобы изловить каких-то там беглецов. По благословению императора.

Итак, диланов не брать. Яспер отрезал себе хлеба и сыра, но кусок не лез в горло, и он насилу проглотил пищу. А потом повалился на топчан. Но сон не шел. В ушах все еще звучал ее милый голос: «Мне не придется возвращаться».

Яспер попытался представить, где она могла работать. И какая она все же странная: при таких манерах не знать элементарного. Интересно, как ей удалось избежать шрамов? Он лег на бок, потом перевернулся на другой. Он подумал, что ей необычайно повезло, что на ее пути встретился именно он. Многие наверняка уже донесли бы на нее, будь назначенная сумма даже вдвое меньше. Но он этого не сделает. И может быть, ей повезет. Может быть, удача не оставит ее.

Раз уж он все равно не уснет, не отправиться ли ему разменять дилан?

По знакомым переулкам Яспер добрался до лавки Фарли, местечка едва ли не более захудалого, чем конюшня Тома. Как полагал императорский сборщик налогов, Фарли торговал всем, что попадалось под руку: башмаками, знавшими лучшие времена, но все еще не развалившимися, шалями, расшитыми дешевым бисером, трубками и скверным табаком, даже кислым вином, если ему удавалось добыть этот напиток. Однако в дальней комнатке своей лавчонки он давал деньги в рост свободному люду, еще надеявшемуся на удачу, и разменивал монеты.

Когда Яспер показал ему дилан, Фарли негромко присвистнул и проверил, нет ли кого в соседней комнате, чтобы убедиться, что они действительно одни.

— Откуда он у тебя? — Лавочник погладил монету сальными пальцами.

Яспер пожал плечами:

— Разменять можешь?

Фарли облизнул губы:

— Я могу разменять его, друг мой, однако пользоваться диланами в Сливоне сейчас рискованно. Разве ты не слышал? Лорд Морлен нанял полосатых. И первым же делом они запретили хождение диланов.

Яспер вновь пожал плечами:

— Запрет на диланы не продлится вечно.

Фарли сложил пальцы в щепотку и надул губы.

— Я возьму у тебя монету за четверть цены в бесаетах, которые ты получишь завтра.

— Меня это не устраивает, — ответил Яспер. — Но я соглашусь, если получу бесаеты сегодня.

Денег все равно должно хватить на повозку и хорошую лошадь, да и останется еще.

Фарли взял дилан и отсчитал сотню бесает.

Оставив Фарли, Яспер прямиком направился на конный рынок. Походив по нему и приглядевшись к товару, он выбрал мирную кобылку. И хотя смотрела она на него кроткими глазами, но ступала бойко. Удачи ради Яспер окрестил свое приобретение Фортуной. А потом принялся торговаться из-за самой бедной упряжи как последний бедняк, трясущийся над каждой бесаетой. К чему привлекать внимание людей к своему неожиданному богатству!

Потом он купил повозку, на которую положил взгляд: прочную и с толстыми подушками. Что ж, теперь, когда у него появились собственная лошадь и таратайка, оставалось только радоваться. Однако какая-то тревога лишала его не только сна, но и аппетита. Он все опасался за девушку, только бы она не попалась полосатым зиндам, выполнявшим поручение лорда Морлена. Он накупил у пекаря хлеба на целую бесаету, думал, что запах свежих буханок заставит его почувствовать голод, однако есть так и не захотелось.

Почему его волнует судьба этой девушки и то, сумела ли она спрятаться или нет? Может, потому, что ему самому зачастую с трудом удавалось избежать рабства. Редкая девушка! Еще прихватила с собой и ребенка! Куда проще одной — одному всегда легче укрыться, чем двоим.

Солнце уже садилось, когда Яспер вышел из дома. Он решил провести ночь в каретном ряду на противоположной стороне Сливоны — там, где его никто не знал. Когда он прибыл на площадь, полосатые так и кишели, обшаривая кареты и описывая беглецов. Девушка семнадцати лет без клейма, в синем платье. Мальчик со свежими метками. Кто увидит их, пусть донесет зинду или лорду Морлену. Обещана награда.

Маэва и Девин отыскали в лесу ручеек. Маэва не привыкла умываться такой холодной водой, однако это помогало ей не уснуть, пока она обдумывала, каким образом можно изгнать лорда Морлена из снов Девина. Раз камень дримвенов может защитить ее, то она способна защитить и мальчика? Но как это сделать?

Прополоскав шелковое платье, она приложила влажную ткань к щеке мальчика. Нельзя надевать синий шелк, пока они с Девином не перебрались на тот берег Минвендского океана. Матрона из сиротского дома лорда Индола конечно же запомнила этот наряд. Как и возница: он так внимательно смотрел на Маэву. Что, если его начнут расспрашивать, не видел ли он девушку в синем платье?

Лила дала Маэве и две швейные иглы, заткнутые в моток ниток. И теперь Маэва воспользовалась одной из них, чтобы выпороть из обиходной рубашки вышивку, означающую ее принадлежность лорду Индолу. Было неприятно вновь надевать это рубище, однако что еще она могла сделать?

Над ручьем нависали деревья, сквозь листву лился мирный зеленый свет. Маэве еще никогда не приходилось вот так вот бывать в лесу. И она радовалась тому, что день выдался теплым и деревья скрывали ее вместе с Девином. Но что ждет их завтра?