Все лучшие повести о больших приключениях - Эдуард Успенский Страница 9

А Маша дальше кричит:

— Вы бы у нас тут поработали! Я двадцать лет за прилавком стою, а такого не видела!

Покупатель тихо так спрашивает:

— Какого такого?

Маша не знала, что сказать, поэтому закричала совсем басом:

— Такого такого! Ишь чего хотят! Это изюм, а не железно-капустные изделия!

Она так расстаралась, что у нее изо рта пена пошла. Покупатель стал ее успокаивать:

— Вы не волнуйтесь. Может, действительно, все мешками берут. Я тогда тоже мешком возьму. Только боюсь, у меня денег не хватит. Сколько стоит ваш изюм?

— Дороже двадцати копеек я не продам, — говорит Маша. — И не просите. А то я тут наторгую.

Покупатель совсем удивился:

— Пока я в своем министерстве сидел сельскохозяйственном, тут большие изменения произошли. Цены почти даровые сделались. А мне жена ничего не сообщала. Зарплату по-прежнему требовала.

Он на витрину внимательно посмотрел:

— А кедровые орехи у вас почем?

— По двадцать копеек.

— А грецкие?

— Дороже двадцати не продам.

Покупатель успокоился и говорит:

— Дайте мне полмешка того и полмешка сего.

Маша видит, он опять спокойный стал, неодернутый. Она решила в ход свое главное дисциплинирующее устройство пустить. За веревочку потянула. Тут овощная смерть со своей улыбочкой наверх полезла.

Клюшкой размахивает. Покупатель глаза выкатил, шепотом спрашивает:

— Это-о что-о?

— Ах, это? — небрежно говорит Маша. — Это смерть продуктовая. Каждый день ровно в обед приходит. Сейчас кричать начнет.

Сама за веревочку от двери на склад потянула. Дверь страшно скрипеть и визжать принялась на своих петлях. Маша ногой люк подняла — и грох!!!

Будто пушка из-под земли шарахнула.

Покупатель как закричит:

— Караул! На помощь! — И бежать.

Только он за углом скрылся, Зоя с Клавой пришли. Клава спрашивает:

— Как торгуется?

— Нормально, — отвечает Маша. — Один покупатель уже убежал.

— Почему убежал? — спросили сестры Абрикосовы.

— Я его на место поставила. Проучила чуть-чуть.

— А что, он платить не хотел?

— Почему не хотел? Хотел. Он хотел изюма целый мешок купить.

— Может, он какое недовольство проявлял? Жалобную книгу требовал?

— Ничего он не проявлял, — успокоила их Маша. — Он вообще хороший человек, из министерства.

— Так зачем же его на место ставить?

— Мне надо было средство проверить, — объяснила Маша. — С которым я дальше работать буду. С плохими покупателями. Это были испытания.

— Какие еще испытания? Какое еще средство? — спросила старшая Абрикосова.

— Вот это, — сказала Маша и потянула за веревочку.

Овощная смерть опять на каменный небосклон вылезла. А дверь страшно скрипеть начала. Сестры сразу побелели. Потом Зоя говорит:

— Вот что, пока не поздно, нужно эту командировочную из торгового помещения убирать. Нечего из нашего магазина комнату ужасов устраивать… Какая-нибудь бабушка здесь рассудка лишится, нас же потом под суд отдадут. Мы ее на склад отправим, пусть ящики считает.

Старшая Клава поддержала:

— Я двадцать лет за прилавком стою, а такого не видела. На складе ей самое место, там посторонних нет. Пусть и чучело с собой берет. Может, какой жулик залезет. Пусть лучше он окочурится, чем честные труженики.

Маша согласилась. На склад так на склад. Лишь бы пользу приносить. Она смотала смерть продуктовую и на склад отправилась.

Скоро туда и Игорь Игоревич пришел с Машей заниматься. Вообще-то Игорь Игоревич был студентом педагогическим. То есть он был наполовину учителем. Но из него, наверное, очень хороший учитель получится. Потому что из-за одной Маши он как на праздник одевался. На нем был костюм в искорку и галстук в серый горошек.

Они занимались и одновременно работали. Морковь по пакетам рассовывали.

Маша просто рассовывала, а Игорь Игоревич задачки придумывал:

— На склад привезли десять ящиков с яблоками и десять с бананами. И пять бумажных мешков с лимонами. В первый день продали несколько ящиков и мешков и во второй столько же. Нужно узнать: сколько продали во второй день? Если в третий продали все, что осталось. И это было меньше, чем в первый.

Маша спросила:

— Игорь Игоревич, где вы условие задачи взяли?

— У кладовщика в накладной прочитал.

Маша говорит:

— Это неправильная задача. Я в этом магазине три дня работаю и ни разу ни яблок, ни бананов, ни лимонов на прилавке не видела.

— Так быть не может! — говорит Игорь Игоревич. — Если в первый день завезли бананы, то во второй день продали бананы. Так во всех учебниках пишут.

Они к кладовщику пошли, товарищу Поросенкову. Это был спокойный человек, в брезентовом фартуке.

Он говорит:

— Что там в учебниках пишут, я не знаю. У нас все по-другому. На первый день привезли двадцать ящиков с яблоками, на второй день увезли двадцать ящиков с яблоками. На первый день привезли бананы, на второй день вывезли. Только картошка с капустой задерживаются.

Товарищ Поросенков был пенсионер. Ему не повезло с фамилией, но очень повезло с характером. Его ничего не сердило, и из него никогда не выскакивали вопросы. А из Маши они так и летели во все стороны:

— А когда же их увозят эти бананы-яблоки?

— Не знаю, — ответил пенсионер. — Вечером я склад запираю, они есть. Утром я склад отпираю, их нет.

— Это какая-то загадочная тайна, — говорит Игорь Игоревич. — Пока мы ответа на эту задачу не найдем, мы другими заниматься не будем.

Они решили на ночь на складе спрятаться и узнать, куда ящики деваются.

Договорились потеплее одеться, взять фонари, чтобы не страшно было, и все-все расследовать.

Но до этих пор они как обычно картошкой и капустой занимались. Брали мешки, грузили на тележку и везли в торговый зал к Зое и Клаве. Игорь Игоревич все равно удержаться не мог. Он Маше снова и снова задачи задавал, правда, уже полегче — про картошку и капусту:

— На склад привезли десять мешков с капустой и десять с картошкой. И пять бумажных мешков с морковью. В первый день продали несколько мешков и во второй столько же. Нужно узнать: сколько продали во второй день? Если в третий продали все, что осталось. И это было вдвое меньше, чем в первый.

Маша подходила к кассе и спрашивала: