Алое платье - Галина Гордиенко Страница 9

—А жюри? — угрюмо поинтересовалась Света Зимина.

—Жюри — режиссеры нашего и Вологодского драматических театров. Кстати, пара лучших «артистов» получит от них рекомендацию в театральное училище.

—Питерское? Московское?— взволнованно воскликнули сразу несколько девичьих голосов.

—Не уточняла пока. Рановато.

В классе повисла настороженная тишина. Все напряженно думали. Девчонки искоса оглядывали друг друга, заранее прикидывая свои шансы на участие в спектакле. Мальчишки хмуро и независимо смотрели в окна, они еще не знали, как отнестись к новой выдумке классной руководительницы. И будущее участие в конкурсе их ничуть не радовало. Как и возможность попасть в театральное училище.

Очень надо! Правда, заработать для школы новый компьютерный класс, с учетом, что им еще пару лет здесь париться… Мысль заманчивая!

Леночка Пименова подняла руку и неуверенно предложила:

—Может, «Ромео и Джульетта»?

—Ага! А ты, само собой, в главной роли? — ехидно прошипела Света.

—Я не о себе, — оскорбилась Лена.

—«Ревизора»? — спросил Игорь.

—Не-а. «Мертвые души». А Светка — Коробочка! — захохотал Василий.

—Куцых, давай серьезнее, — одернула его Светлана Степановна. — Не превращай классный час в балаган.

По-прежнему стоявшая Таня Мишина задумчиво протянула:

—Нужно искать что-то с минимумом ролей. И с простенькими декорациями. Желательно и костюмы чтоб были несложными, иначе не потянем.

Девочки горестно завздыхали. Танино предложение им совсем не понравилось.

Наоборот — костюмы хотелось посложнее и понаряднее. Поэтому играть следовало обязательно дам из средневековья. В длинных платьях с кринолинами и морем украшений. В крайнем случае, барышень девятнадцатого века.

И действительно. Раз уж выходить на сцену, так пусть на тебя хотя бы обратят внимание. На внешность!

Девочки мечтательно жмурились: для актрисы разве не это главное? Любой телевизионный сериал посмотреть — одни симпатяжки. Ну, есть, конечно, и такие как Крачковская или лапушка Пельцер, куда без них?

Однако характерные роли девочек из девятого «А» совершенно не привлекали. Им всем хотелось быть красавицами. Или казаться ими. Пусть — на сцене. Раз уж не повезло родиться такими, как Лена Пименова.

Счастливица! Высокая, тоненькая, глазищи синие-синие, волосы пепельные и личико словно кукольное. Картинка!

Сергей Стрепетов насмешливо улыбнулся и бросил:

—Предлагаю отложить до завтра. Пусть каждый дома подумает. А уж если выйдет с предложениями, то обоснует свой вариант. Как-то — где возьмем декорации и костюмы. Чтобы хватило артистов. Желательно задействовать человек десять, не больше.

—Это почему? — запротестовала Света.

—Остальные наверняка не сумеют сыграть, — спокойно пояснил Стрепетов. — Не у всех же способности. Так что больших ролей — по минимуму, лучше — парочку…

—Сергей прав, — тут же поддержала Таня.

Светлана Степановна неохотно кивнула.

—Ну что ж, отложим на завтра. — И немного раздраженно добавила: — Чтоб опять не задерживать вас после занятий, я, так и быть, пожертвую своим уроком. Будем считать его факультативным. Раз уж речь все равно пойдет о литературном произведении.

—Ура! — крикнул Васька. — Можно не зубрить отрывка из Онегина!

—Куцых, ты его давно должен назубок знать, — возмутилась учительница. — Я же просто готовлю вас к экзаменам!

Васька плутовато улыбнулся и пропел:

—Должен, не спорю. — И признался: — Но не знаю!

Ребята рассмеялись. Светлана Степановна погрозила Ваське пальцем. Он покаянно прижал руку к груди и поклялся:

—Выучу! К следующему же уроку!

—Да уж, придется, — вздохнула учительница. — Тебя первым вызову.

—Язык мой — враг мой, — горестно признал Куцых и рухнул на стул.

Девятиклассники шумно собирались домой. Все были возбуждены и громко обсуждали между собой различные варианты.

Мальчишки посмеивались и толковали больше о бесплатном Интернете и новых компьютерах, будто уже выиграли конкурс.

Девочки придирчиво оглядывали друг друга. Как соперницы. Каждая мысленно претендовала на главную женскую роль. И искренне верила — именно она сыграет лучше других.

Вдруг оказалось, что практически все девчонки из девятого «А» в душе мечтали стать актрисами! С раннего детства.

Одна Таня Мишина выглядела совершенно спокойной. И с пониманием посматривала на одноклассниц. Ей было все равно, какая роль ей достанется и достанется ли вообще.

Если честно, Таня бы предпочла поработать режиссером. А уж если придется играть в спектакле, так лучше что-нибудь характерное. Наверняка это интереснее.

* * *

Не сговариваясь, девочки пошли из школы пешком. Сегодня как-то особенно остро чувствовалась весна. Наверное, из-за пьянящего запаха влажной земли.

Солнце почти по-летнему сияло над головами. Единственное облачко белым парусником уплывало вдаль. Воробьи восторженно галдели в кустах сирени. А рыжая кошка, пригревшись, сладко дремала на деревянной скамье.

Таня положила ладонь на потемневший за зиму березовый ствол и прикрыла глаза. Ира подтолкнула подругу под локоть.

—Ты что застыла?

—Ш-ш-ш!

—Ну?

—Не мешай. Я слушаю, пошел ли сок. Начало апреля все-таки.

Ира заинтриговано прижалась ухом к шершавой, лупившейся на белоснежные лоскутья коре, и пожала плечами: выдумщица Танька! Ничегошеньки не слышно. Только уху щекотно.

Ира машинально оторвала длинную полупрозрачную полоску бересты и тоже прикрыла глаза. Двигаться совершенно не хотелось. Хотелось превратиться в камень или даже пустить корни в землю, как эта толстенная береза. И стоять под солнцем вечность, встречая и провожая времена года, радуясь любой погоде.

—Гудит, — восторженно прошептала Таня. — Просыпается дерево.

Ире на какую-то секунду тоже почудилось, что она слышит странный гул, идущий снизу. Будто там, под землей, вдруг заработали мощнейшие насосы.

Ира подумала, что неплохо бы привести к такой березе Аленку. Уж рыжик точно услышит, как корни гонят наверх сладкий холодный сок.

Мысль, что у Тани с Аленкой много общего, почему-то показалась девочке неприятной. Ира отшатнулась от дерева, брезгливо отряхнула руки и сердито буркнула:

—Врушка!

Таня засмеялась. Обернулась к подруге и поддразнила ее:

—Вот и нет. Просто у тебя ни на грош фантазии.

—Зато у тебя — избыток, — огрызнулась Ира.