Отец Рождество и Я - Мэтт Хейг Страница 8

– Печенька, запряги Скакуна.

– Есть! – воскликнул Печенька, подпрыгнув от восторга.

– Мерцалка, возьми Резвую.

– Будет сделано, мистер Кип, – послушно ответила Мерцалка.

– Снежинка, сегодня работаешь в паре с Кометой.

Так продолжалось до тех пор, пока всем ученикам не досталось по оленю. Кроме меня.

Я помахала рукой, пытаясь привлечь внимание Кипа, но эльф притворился, что меня не видит. Тогда я спросила напрямую:

– А мне какие сани взять?

Кип прищурился и бросил на меня тяжёлый взгляд из-под густой чёлки.

– Люди не должны летать на санях.

У меня возникло сильное подозрение, что Кипу вообще не слишком нравятся люди.

– Но Отец Рождество человек.

Кип покачал головой.

– Отец Рождество – необычный человек. Его зачаровали при помощи чудовства.

Я живо припомнила, как в Лондоне люди думали, что я ещё слишком мала, чтобы чистить дымоходы. Но мама из-за болезни не могла подняться с постели, и мне приходилось работать за неё. Снова и снова я доказывала маминым клиентам, что они ошибаются. И теперь я собиралась доказать это Кипу.

– Я могу летать на санях, – решительно заявила я. – За тем я сюда и пришла.

Мерцалка с Резвой уже направлялись ко взлётной полосе, Печенька со Скакуном наступали им на пятки. Остальные ученики тоже не отставали.

А я снова почувствовала, как меня оставляют за бортом. В глазах предательски защипало, и я шмыгнула носом, опасаясь, что сейчас разревусь от обиды.

– Ладно, ладно, – пошёл на попятную Кип. – Полагаю, проще будет найти тебе сани.

Я улыбнулась. Слёз как не бывало.

– Спасибо, мистер Кип.

– Просто делай, что я скажу, – отмахнулся он.

– Конечно, конечно, обещаю!

Я окинула взглядом школьный двор и обнаружила, что все сани и олени уже заняты. Хотя нет, в дальнем углу стояли белые сани, в которые был запряжён Блитцен, любимый олень Отца Рождество. Эти сани я видела год назад, когда мы с Отцом Рождество и Мэри заходили в магазин сладостей. Изящные, блестящие, они ничуть не походили на простые ученические.

– Вон те свободны, – сказала я, ткнув в них пальцем.

– Но это же «Снежная буря 360», – с явным беспокойством ответил Кип.

– И что?

– Моя последняя разработка. Эти сани стоят тысячу шоколадных монет.

Кип оглянулся, в отчаянии пытаясь найти для меня другие сани. Но во всех уже сидели эльфята, которым не терпелось оторваться от земли.

Кип посмотрел на меня и раздражённо закатил глаза.

– Ну хорошо. Можешь взять «Снежную бурю 360». Но ты должна обращаться с ними очень осторожно. Очень-очень-очень-очень-очень осторожно. Ты поняла?

– Да. Очень-очень-очень-очень-очень осторожно, – согласно закивала я. – С пятикратной осторожностью. Всё поняла.

Кип подвёл меня к саням, и я забралась внутрь. Сиденье оказалось очень удобным и дорогим даже на вид, а приборная доска была уменьшенной копией приборной доски на санях Отца Рождество. Кип принялся объяснять, зачем нужны многочисленные рычажки, шкалы и циферблаты. Торчащие из рабочих митенок пальцы проворно бегали по кнопкам.

– Это альтиметр для измерения высоты, это барометр надежды – его стрелка должна указывать вот сюда. Следи за тем, чтобы преобразователь надежды всё время горел зелёным. Компас прямо посередине. Тахометр показывает, как работает двигатель. Его стрелка должна находиться между восьмьюдесятью и сотней, но на взлёте нужно увеличить обороты до ста пятидесяти, а при посадке – сбросить до шестидесяти. Поводья на этих санях – лучшие из тех, что существуют на земле, они реагируют на малейшее движение. Чтобы повернуть, потяни легонько влево или вправо. Чтобы начать снижаться, потяни вниз. Если потребуется резко развернуться, дерни три раза. Всё запомнила?

– Запомнила, – кивнула я, не сводя глаз с барометра надежды. Он улавливал рассеянные в воздухе частицы надежды. А в эти дни, после заключения мира с троллями, их там было в достатке.

Кип пробурчал что-то себе под нос – вся эта затея явно была ему не по душе – и спрыгнул на снег. Протопав ко взлётной полосе, он повернулся к ученикам и принялся выкрикивать инструкции.

– Значит так, слушайте внимательно! Когда я назову ваше имя, дёрните за поводья пять раз, чтобы олень пустился в галоп.

Взлётная полоса на вид ничуть не отличалась от остальных укрытых снегом дорог Эльфхельма. И была довольно короткой. Ученикам требовалось поднять сани в воздух как можно скорее, в противном случае они рисковали врезаться в стену школы.

– Когда сани оторвутся от земли, – продолжал Кип, – откиньтесь назад и не выпускайте поводья. Самая трудная часть позади. Чтобы развернуться, потяните поводья вправо или влево. Всё поняли?

– Да! – хором ответили эльфята, уже приплясывавшие от нетерпения.

– Амелия! – крикнул Кип. – Ты меня услышала?

Я кивнула.

– Отлично, просто отлично. А теперь запомните самое главное правило, – со всей серьёзностью проговорил Кип. – Летать можно только над Эльфхельмом. Не вздумайте приближаться к Очень большой горе, и ради всего рождественского – не летайте к Лесистым холмам. Это очень важно.

Я снова кивнула, а затем вдруг услышала тихое мяуканье. Бросив взгляд вниз, я увидела возле полозьев зелёные глаза Капитана Сажи – и остального кота, разумеется, тоже. На снегу чётко проступали отпечатки кошачьих лап. Просто невероятно!

– Я сказала тебе сидеть дома! – прошипела я. – Иди домой. Тебе сюда нельзя! Котов в школу не пускают!

Пропустив мои слова мимо ушей, Капитан Сажа запрыгнул в сани.

– Нет! Вылезай! Вылезай немедленно! Иди домой! Капитан Сажа, у меня из-за тебя будут неприятности…

– Всё в порядке, Амелия? – Кип заметил, что я веду себя как-то странно, и теперь все эльфы на школьном дворе смотрели на меня.

Я не могла сказать им правду. Скорее всего, Кип воспользуется этим предлогом, чтобы отстранить меня от урока, и я снова почувствую себя ни на что не способной девочкой-переростком. Сегодня у меня наконец появился шанс показать: кое на что я все-таки способна. И упускать этот шанс я не собиралась.

– Всё хорошо, – ответила я, натянуто улыбнувшись.

Кип посмотрел на меня с подозрением, но настаивать не стал.

– Хорошо. Тогда бери поводья в руки. Мы сейчас начнём.