Али-Баба и сорок прогульщиков - Александр Хорт Страница 8

От радости, от того, что они с Петькой скоро выбьются в отличники по математике, Харитон запрыгал на одной ножке, напевая: «Мы с тобой влюблены, ты в картошку, я — в блины…». Однако Петька шёл по-прежнему как в воду опущенный.

Наконец он спросил:

— Как мы их напишем? Надо же до потолка дотянуться.

— Очень просто. Поставим на учительский стол стул. Я на него залезу и напишу.

— А когда напишем? — продолжал допытываться Петька.

— Когда угодно. Придём в школу до уроков и напишем.

Тут Петька бурно запротестовал:

— Нетушки! Лучше двойку иметь, чем в такую рань вставать. Давай после уроков останемся.

— Дело говоришь, старина, — не стал спорить Харитон. — После уроков удобней. Вдобавок по свежим следам.

— По каким следам?

— По свежим. Ещё не успеем забыть, где записали домашнее задание.

На следующий день после уроков друзья остались в классе. Вернее, сначала они вместе со всеми учениками вышли из кабинета математики, а потом незаметно вернулись.

Харитон поставил на учительский стол стул, забрался на него с карандашом наготове и сообщил Петьке:

— Не достаю до потолка. Нужно на стул ещё что-нибудь положить.

Оглядевшись по сторонам, Петька снял с подставки цветочный горшок и водрузил её на стул.

Подставка только с виду крепкая, на самом же деле оказалась хлипкой и рассохшейся. Когда Харитон забирался на неё, она под ним ходуном ходила. Того и жди, рассыплется.

Харитон сказал:

— Держи подставку крепко-крепко. Иначе тут шею сломать можно.

Петька вцепился в подставку изо всех сил. Харитон с грехом пополам залез на неё, примерился и говорит:

— Еле-еле достаю. Но писать можно.

— Ну и пиши на здоровье, — буркнул Петька. А сам мёртвой хваткой вцепился в подставку.

— Что писать-то? — спросил Харитон.

— Формулу пиши, которую на завтра задали. Кажется, бином Ньютона.

— Откуда мне её знать?! Как же я напишу без учебника?

— Ах да! Мы про учебник совсем забыли. Сейчас я его тебе подам.

Петька дёрнулся, было, за учебником, как Харитон истошно завопил:

— Куда?! Дай я сперва слезу, а то упаду.

И он спустился на стол.

Отдохнув, Харитон снова забрался на верхотуру. Петька раскрыл учебник на нужном месте и передал ему.

Стоит Харитон, балансирует, словно канатоходец в цирке. В одной руке держит учебник, другой с карандашом тянется вверх. Чувствует себя очень неустойчиво, боится грохнуться.

— Я тебе не жонглёр какой-нибудь, чтобы стоять под потолком с занятыми руками, — не выдержал Харитон и приказал Петьке: — Возьми книгу и диктуй мне эту формулу. Так оно проще будет.

Харитон передал учебник другу.

Теперь тому пришлось делать сразу несколько дел. Петька придерживал подставку, смотрел в раскрытый учебник, который лежал на ней, диктовал и следил за тем, как пишет Харитон. Вдруг он закричал:

— Ошибка! Не игрек в степени эн, а после игрека скобка.

Харитон покорно зачеркнул карандашом игрек в степени эн.

Петька опять поправил:

— Нужно убрать только степень. Сам игрек зачёркивать не надо.

Харитон снова начал что-то черкать, вконец запутался и сказал:

— Сейчас слезу, сам посмотрю, как выглядит эта формула. Без твоих подсказок обойдусь. Иначе потолок будет грязнее тетради.

Спустившись, он уселся за парту и долго читал параграф про бином Ньютона. Петька уже измучился его ждать. Наконец Харитон захлопнул учебник и бодро сказал:

— У матросов нет вопросов. Понял я этот бином.

— Тогда полезай на потолок.

— Чего ради?

— Как это «чего ради»? — Петька от удивления вытаращил глаза. — Формулу написать.

— Да зачем она мне нужна на потолке, если я её уже наизусть знаю?

— Ты знаешь, а другие — нет. Я, например. Для меня написать надо. Зря, что ли, я твою подставку целый час держал?!

Петьке стало обидно до слёз. Он насупился и даже отвернулся от Харитона. Но тот подошёл к другу, хлопнул по плечу и примирительно улыбнулся:

— Знаешь что, Петушок, лучше тоже выучи формулу наизусть. Это намного быстрее и совсем безопасно. По крайней мере, руки-ноги останутся целы.

Петька сразу перестал сердиться на друга. Понял, что тот дело говорит.

Ребята вернули подставку на место, водрузили на неё цветочный горшок, сняли со стола стул и ушли с чувством хорошо выполненного долга.

Сдача

Однажды бабушка Женьки Баренцева сказала ему:

— Внучек, у нас чаёк кончился. Сходи в угловой магазинчик. Только у меня, как назло, нет мелочи, я дам тебе сто рубликов. Купи упаковочку чаю и обязательно пересчитай сдачу. Помни, кассирши всегда норовят обмишулить покупателей, особенно детишек. Поэтому несколько раз проверь сдачу. Иначе дадут меньше, чем положено.

Непрерывно думая о точной сдаче, Женька побежал в магазин самообслуживания. Там он взял коробку чаю и подошёл к кассе.

— Тридцать восемь рублей, — сказала кассирша, выбивая чек.

Женька дал ей сторублёвую бумажку, а сам продолжал думать о сдаче. Получив деньги, отошёл в сторонку и стал пересчитывать. Он пересчитал сдачу несколько раз. Каждый раз получалась одинаковая сумма — шестьдесят два рубля. Обрадовался Женька, что его не обмишулили, как маленького, и торжествующе покинул магазин.

Идёт по улице, песенку насвистывает. И вдруг слышит позади женский крик: «Мальчик, мальчик, погоди!»

От страха Женьку прошиб холодный пот. Он догадался — кассирша пожалела, что дала ему полную сдачу, и решила исправить свою ошибку, отобрав часть денег обратно. Недаром же бабушка предупредила, что они всегда дают меньше, чем положено. «Не стану оглядываться, — решил Женька, — сделаю вид, будто не слышу, что мне кричат».

Он невольно ускорил шаг. А женский голос сзади приближается: «Мальчик, мальчик, остановись!»

Женька уже был готов припустить бегом, как неожиданно его тронула за рукав шедшая навстречу женщина с сумкой через плечо:

— Мальчик, это случайно не тебя зовут?

— Кажется, меня.

— Почему же ты даже не оглянёшься?