Загадка красных гранатов - Анна Устинова Страница 8

— Е-рун-да, — проскандировал Каменное Муму. — А презумпция невиновности?

— Вот он тебе по презумпции и двинет, — ответил практичный Сеня.

Тощий Герасим с опаскою покосился на здоровенного накачанного одиннадцатиклассника и тихо ответил:

— А, может, ты и прав.

— Герочка, кажется, врубился, что этот милый кексик ещё не дорос до соблюдения демократических норм, — насмешливо сказала Варя.

— Кстати, — спросила Марго. — Никто не знает, как его зовут?

Тут, словно бы по заказу, компания белобрысого зашлась от громкого хохота, и один из ребят, ткнув его пальцем в живот, воскликнул:

— Ну ты, Кеша, даешь!

— Знаете, если моя богатая интуиция меня не обманывает, — посмотрел на друзей Луна, — то нашего дорогого кекса зовут Кешей.

— Кекс Кеша! — прыснула Варвара. — У меня интуиция ещё лучше. Я почти угадала.

— Ладно, вы как хотите, а я все-таки сейчас подойду и предупрежу его, — совсем было решился Иван, которому не хотелось, чтобы кто-то попал в подобную ситуацию.

— Стой, — Баск встал у него на пути.

— Отстань, — Иван попытался отодвинуть его. — Я же никого из вас идти со мной не заставляю. Это мое личное дело. Если мы не ошиблись, меня с ним перепутали. И будет просто подло его не предупредить.

— Согласна, — с характерной своею полуулыбкой поддержала его Марго.

— Да ты подумай, — Сеня упорно не уступал Ивану дорогу. — А вдруг этот Кеша… — он счел необходимым понизить голос почти до шепота. — Вдруг он и сам не такой уж чистенький. Ну, откуда мы с вами знаем, что у него хотели спереть?

— И впрямь, не знаем, — впервые задумался об этом Иван.

— Рожа у него вообще-то неприятная, — заявил Каменное Муму.

Сеня принялся заговорщицки шептать:

— Вдруг он, к примеру, наркотой торгует? Вот на него какая-нибудь конкурирующая фирма и наехала. Ты, Ванечка, к нему подойдешь, а он же потом тебя и уроет. Чтобы свидетеля не было.

Решимости у Холмского поубавилось. Естественно, Баск высказал лишь версию, однако она выглядела вполне правдоподобной, ибо сумок и портфелей действительно просто так не крадут. И раз ему, Ивану, сумку вернули, значит, охотятся за чем-то вполне определенным. С другой стороны, пускать дело на самотек или прикинуться, будто они ничего не знают, тоже казалось Ивану плохим выходом из положения. И он осведомился:

— Что же тогда будем делать?

Какое-то время друзья задумчиво молчали. Затем лицо Баска озарила улыбка, и он предложил:

— А может, сами сумочку у Кеши на время свистнем? Интересно ведь посмотреть, в чем там дело.

— С катушек слетел? — возмутился Каменное Муму. — Это кем же мы тогда будем?

— Да никем особенным, — Сеня все сильней увлекался собственной идеей. — Мы ведь сопрем-то на время. В темпе посмотрим, что там внутри. И вернется Кешина сумочка к нему в лучшем виде. Он даже чухнуться не успеет.

— А если успеет? — на лице у Каменного Муму появилось упрямое выражение.

— Слушай, Герка, — Баску надоело спорить, — если боишься, иди гуляй. Мы и без тебя справимся.

Муму в глубине души и действительно опасался того, что сам называл «нежелательными последствиями». Однако остаться в стороне никак не мог. Тем более, появился реальный шанс накрыть торговца наркотиками или что-то в этом роде. И он стоически произнес:

— Нет уж. Переть так всем вместе.

— Тогда за дело, — скомандовал Баск.

Однако, к большой досаде шестерых заговорщиков, перемена кончилась, и Кеша вместе со всей компанией отбыл в класс.

— Вот вам и свистнули, — приуныл Герасим.

— Еще не вечер, Муму, — хлопнул его по плечу Баск. — Целая половина учебного дня осталась. Правда, обе большие перемены кончились. Но ничего. Попробуем и на маленькой.

Остальных уже тоже захватил его план.

— Варька, — по дороге к классу начал Луна, — постарайся на следующей перемене этого Кешу как-нибудь отвлечь.

— По-моему, ты переоцениваешь мои возможности, — кокетливо вздохнула Варя. — Если вы собираетесь у него сумку прямо с плеча снимать, то я пас.

— Да у тебя классные возможности, — заверил Сеня.

Заговорить кому-нибудь зубы или сделать ещё что-нибудь в подобном роде было истинным Вариным призванием. Эта её способность часто выручала Команду отчаянных в предыдущих расследованиях.

— Мы как раз собираемся действовать с точностью наоборот, — внес ясность Баск. — Дождемся, пока он отойдет от сумки. В этот момент ты заговоришь ему зубы, а мы свистнем её.

— Попробую, — с наигранной неохотой согласилась, наконец, девочка. — Только учтите: если он засечет вас, я страдать не собираюсь.

— Вот странный человек, — пожал плечами Баскаков. — Засечет-то он не тебя, а нас.

— А вы думаете, он такой глупенький и не догадается, что я с вами заодно? — Варвара закатила голубые глаза к потолку.

— Так для того ты и должна заговорить ему зубы, чтобы не догадался, — назидательно изрек Муму.

— Знаешь, Герочка, если ты так хорошо все знаешь, может, сам и отвлечешь его? — широким жестом предложила Варя.

— Ну, если ты согласна тырить портфель… — отбил выпад Каменное Муму.

— Исключено! — И Варя решительно толкнула дверь класса.

Урок истории прошел для Команды отчаянных как в тумане. Никто из шестерых друзей не мог сосредоточиться ни на чем, кроме таинственного содержимого Кешиной сумки. Ближайшая перемена должна была длиться всего пятнадцать минут, и они напряженно пытались изобрести способ, как можно заставить кекса из одиннадцатого хоть ненадолго отвлечься от сумки. Если этого не произойдет, Варвара откажется вступить в игру, а без неё операция обречена на провал. Однако ничего путного им в головы не приходило. И, когда прозвенел долгожданный звонок, каждому из них оставалось уповать лишь на счастливое стечение обстоятельств.

Вылетев из класса, они тут же увидели в коридоре Кешу. Однако он был без сумки.

— Ну, так и знал, — пробубнил Герасим. — Наверное, уже сперли.

— Дурак ты, Герка, — заспорила Варя. — Просто у этого мальчика, — покосилась она на здоровенного Кешу, — ещё один урок физики. Вот он и оставил сумку в кабинете.

— Так это ж, ребята, наш звездный час, — загорелись глаза у Баска. — Пошли в физику.

И он первым сунулся в кабинет.

— По-моему, просто глупо, — констатировал Каменное Муму и оказался совершенно прав.

Дверь кабинета физики вновь отворилась, и из неё появился смущенный и недовольный Сеня.

— Там, кроме Виктора Антоновича, полно народу.