Год хорошего ребенка - Элес де Грун Страница 8

Рома Рогов с помощью Елизаветы Николаевны и сестры Ольги учил английский язык. Все предметы в его квартире были оклеены английскими словами.

Подходишь к двери, на ней написано «the door». Подошел к столу, на нем табличка «the table». Полезет мама в сахарницу за сахаром, возьмет кусочек, а на нем приклеена бумажка «the sugar». Придут Харитонов-Мицельский-и-Рожин Артур, подойдут к телевизору и читают «the TV». Захотят в карты поиграть, возьмут в руки колоду, а на ней «the play cards». Всякая охота играть у них пропадает. Потому что вспоминают они с горечью, что не только упражнение по английскому у них не сделано, но и задачи по алгебре не решены, и география про Африку не прочитана.

Тогда напишут они на бумажках несколько «английских» слов типа «the балбес», «the придурок», «the пошли играть в футбол», наклеют их в разных заметных местах и уйдут, грустные, по домам.

Мама была Ромой довольна. Штаны у него были целы, целы, пуговицы на месте. И в дневнике больше не появлялись надписи типа:

«Прошу родителей обратить серьезное внимание на внешний вид ученика».

«Прогулял урок математики. Прошу родителей явиться в школу».

«На уроке литературы стукнул товарища по голове книгой „Повесть о настоящем человеке“. Просим заставить извиниться перед Антоновым и заменить экземпляр книги в школьной библиотеке».

Петр Сергеевич Окуньков — строгий русский директор — тоже замечал серьезные изменения в лучшую сторону в знании английского языка. И уже меньше отчитывал отстающего Рогова в своем кабинете под очень опасной картиной «Иван Грозный убивает своего сына за двойки».

И тут как раз подоспело второе письмо из Голландии.

Вытащив его из почтового ящика, Рома сразу побежал в свою комнату, где они размещались вместе с сестрой. Поудобнее устроившись на тахте, он прочитал письмо и обрадовался. Обрадовался он по двум причинам. Во-первых, потому что прочитал сам без помощи Елизаветы Николаевны. Во-вторых, потому что Розалинда приедет в гости.

Тут из школы явилась Ольга.

— Ой, где мои тапочки? — закричала она из коридора.

— Откуда я знаю, — ответил Рома с тахты. — Посмотри в коридоре около «the table».

— Да нет, — вмешалась соседка Елизавета Николаевна. — Я их видела в «the bathroom».

Отыскав свои тапочки, Ольга стала переодеваться в углу комнаты. Тут она заметила пятно на своих новеньких джинсах.

— Ой, а что это? Зачем ты брал мои штаны? Сколько раз тебе говорить: не трогай.

— Нужны они мне. У меня в них попа квадратная.

— У тебя в них голова квадратная, — сказала она уже спокойнее. — Ой, опять письмо! Прочитай!

Когда пришла мама, Рома и Ольга кинулись к ней навстречу:

— Мама, к нам приедет голландская девочка! — кричала Ольга.

— Мама, у меня четверка по английскому! — говорил Рома.

— Не заваливайте меня событиями. Давайте в порядке поступления новостей! — сказала мама.

— Сначала девочка! — сказала Ольга.

— Сначала четверка! — сказал Роман.

Не прошло и получаса, как брат и сестра все объяснили маме. Показали ей письмо и перевод на русский язык.

— Хорошо, — сказала мама, — будем ждать. Впереди больше полугода. Я надеюсь, что за это время вы приведете нашу квартиру в порядок. И не только квартиру, но и свою одежду, книги… И уберете весь «the robish». Чтобы мне не пришлось краснеть здесь перед голландской девочкой.

Рома критическим взглядом осмотрел в «the miror» себя и свою комнату. Из зеркала на него глядел темноволосый мальчик с живыми карими глазами.

— С лицом у меня, кажется, все в порядке.

Но какой же был беспорядок в комнате! Разбросанная одежда, книги, куклы, баночки с краской, вырезанные фотографии хоккеистов и манекенщиц, Ромины собственные рисунки.