Мила Рудик и руины Харакса - Алека Вольских Страница 75

Справедливо решив, что послание предназначено ей, Мила взяла свиток в руки и, проводив взглядом нырнувшую обратно в дымоход белокрылую Почтовую торбу, сняла ленту.

Письмо было от Гарика. Он напоминал, что сегодня у них запланирована тренировка и он ждет ее в Северных Грифонах. Мила невольно улыбнулась.

— Что там? — спросил Ромка.

— Ничего особенного, — как можно равнодушнее ответила Мила. — Гарик напоминает о тренировке.

— Сегодня?

— Ага, сегодня, — запивая жареный картофель томатным соком, подтвердила она. — А вы чем будете заниматься?

— Лично я собираюсь готовиться к экзаменам, — заявила Белка, тщательно пережевывая блинчики с творогом.

— А ты? — спросила у Ромки Мила. — К Анфисе пойдешь?

— Анфиса вернется в Троллинбург только в конце каникул, — отрицательно качнул головой тот. — Ее родители отвезли к тетке во Львов.

— Тебе бы тоже не мешало заняться подготовкой к экзаменам, — посоветовала ему Белка. — Ты же хочешь поступить в Старший Дум?

— Я и так поступлю в Старший Дум, — возмущенно фыркнул Ромка.

— Отстань от него, сестрица, — вмешался Берти. — Лапшин — не чета некоторым, он и без нудной зубрежки экзамены, как орехи, пощелкает. — Он глянул на Ромку. — Составишь мне компанию? Хочу Злюка по доске размазать — тонким слоем.

Ромка скептически хмыкнул.

— Если ты предлагаешь за Злюка играть мне, то тонким слоем сегодня по доске будет размазан Белый Маг.

— Лапшин, ты бросаешь вызов моему профессионализму — в «Поймай зеленого человечка» никто лучше меня не играет! — картинно возмутился Берти.

Ромка ухмыльнулся.

— Это кто сказал?

— Это я сказал, салага! — воскликнул Берти. — А ну пошли в читальный зал — я тебе быстро докажу, кто здесь ас в этом деле.

Подскочив со стула, Берти схватил с блюда два пирожка с мясом и, на ходу жуя, махнул Ромке рукой:

— Лапшин, не отставай.

Ромка, закинув в рот остатки своей отбивной, рванул за ним. Белка неодобрительно покачала головой, хмуро глядя им вслед.

— Ладно, я тоже пойду, — сказала Мила, отодвигая пустую посуду. — Гарик ждет.

Почувствовав, что Белка вот-вот разразится гневной тирадой в адрес своего безответственного брата, который отвлекает Лапшина всякой ерундой, тогда как тому нужно готовиться к экзаменам, Мила поспешила ретироваться.

* * *

Сейчас особняк Северные Грифоны выглядел по-другому. Осенью, до того как выпал снег, а на деревьях еще держалась листва, он казался возникшим из другого мира снежным оазисом посреди привычно разношерстных улочек Троллинбурга. Теперь, когда снег укрыл весь внутренний дворик, карнизы окон и голые ветви деревьев, когда даже окна казались белыми, отражая заснеженный город, возникало чувство, что колдовство Северных Грифонов рассеяло по округе свои чары, растеклось вокруг, как вода.

— Ты всерьез хочешь тратить время на заклинание, которое мы учили еще на первом уроке боевой магии? — Мила от холода припрыгивала то на одной ноге, то на другой; она была удивлена, когда Гарик сказал ей, с чего они начнут сегодняшнюю тренировку. — С помощью «Агрессио фермата» на улице Ста Личин я утихомирила целый магазин свихнувшейся посуды, между прочим. Забыл?

— Помню-помню, — улыбаясь, закивал Гарик и с легкой иронией добавил: — А еще ты рассказывала, что за то время, пока ты вспоминала это заклинание, тебя чуть не поколотили сахарница, чашка, тарелка и какая-то кастрюля. — Он изобразил на лице озабоченность. — Что я забыл?

— Ты забыл блюдце и чайную ложку, — шмыгнула носом Мила, косо поглядев на него из-под бровей. — И перепутал кастрюлю с подносом.

— Непростительная ошибка с моей стороны, — цокнул языком Гарик.

Догадавшись, что он над ней насмехается, Мила проворно наклонилась, набрала полную пригоршню снега и, несколькими быстрыми движениями слепив снежок, бросила его в Гарика.

— Анакрузис! — непринужденно вскинув руку, воскликнул он.

Топаз в его перстне слабо вспыхнул, и снежок полетел обратно в Милу. Не успев отреагировать, Мила получила снежком по носу. Около десяти секунд она лишь потрясенно моргала, но, услышав, как Гарик, не сдержавшись, захохотал, принялась смахивать снег с переносицы, одновременно отплевывая то, что попало в рот.

— Не смей надо мной смеяться! — возмутилась Мила, вытирая руками без перчаток мокрый нос.

Держась за живот и постанывая от смеха, Гарик произнес:

— Не обижайся, Мила… Тебе… идет… такой большой, белый, круглый нос.

Мила очень хотела рассердиться, но его смех был таким заразительным, что ее губы сами собой растянулись в улыбке. Она громко фыркнула, чтобы скрыть вырвавшийся у нее смешок.

— Я же говорил, — с обезоруживающей улыбкой сказал Гарик, — «Агрессио фермата» все время вылетает у тебя из головы. Иначе ты бы остановила снежок.

— Ах так! — вспыхнула уязвленная Мила. — Хорошо, я тебе докажу, что я отлично владею этим заклинанием! — И безапелляционно добавила: — Давай тренироваться.

Приготовившись отразить атаку, Мила не заметила хитрой улыбки на лице Гарика, и поэтому была совершенно не готова, когда вместо одного-единственного снежка, подняв снег магией, он забросал Милу тремя или даже четырьмя десятками снежных снарядов, устроив ей настоящий обстрел. Она успела выкрикнуть «Агрессио фермата», но остановила только первую волну снежков. От остальных пришлось уворачиваться и прикрываться руками. Однако по лбу и еще раз по носу она все равно получила.

— Нечестно! — воскликнула Мила, отчищая лицо от снега. — Ты не предупредил, что снежков будет много!

— Эй, нельзя быть такой наивной! — со смехом воскликнул Гарик. — Тарелки на улице Ста Личин тоже должны были предупредить, что собираются задать вам с Капустиным хорошую взбучку?!

На это у Милы не нашлось возражений, и она вдруг, вместо того чтобы ответить, быстрым взмахом руки заставила снег подняться над землей. Карбункул в ее перстне ярко вспыхнул, снег закружился маленькими смерчами, превращаясь в снежки, а в следующее мгновение в Гарика летела целая лавина белых пушистых шаров. Моментально среагировав, он отправил часть снежков обратно к Миле. Она их вернула. Он снова послал их в нее… Уже через пять минут, забыв о тренировке и магии, они лепили снежки руками и бросали их друг в друга. Внутренний дворик Северных Грифонов наполнился визгом (когда снежок Гарика попадал в Милу), вскриками (когда попадала она) и безудержным смехом их обоих.

В какой-то момент Мила заметила, что Гарик перестал смеяться. Выражение его лица изменилось, в позе появилось что-то сдержанное и в то же время почтительное. Он смотрел куда-то вверх, и Мила проследила за его взглядом.

По лестнице, с террасы второго этажа, спускался сухопарый господин в черном сюртуке с длинными, ниже плеч, темными волосами, прореженными сединой. Под мышкой он держал трость, неся в руках перчатки, которые, видимо, собирался надеть. Подняв голову, господин на мгновение замер, заметив устремленные на него взгляды Милы и Гарика. Его колебание длилось не больше секунды. Он отвернул лицо от ребят и с хмурым видом направился мимо них, словно они вдруг сделались невидимками.