Мальчик, который хотел стать человеком - Йорн Риэль Страница 7

Иногда он думал, что ему следует уйти от эскимосов и попытаться найти поселения исландцев, о которых он слышал еще дома в Исландии. Он знал, что одно из них называется Восточное Поселение, в нем жил Эйрик Рыжий и его родичи, другое — Западное — находилось чуть севернее.

Однако у него не было желания покидать своих друзей. Он полюбил и Апулука, и Наруа и восхищался ловкостью, с которой их отец и другие охотники промышляли морского зверя.

Лейв быстро научился пользоваться и гарпуном, и копьем. И вскоре владел ими ничуть не хуже, чем его названый брат Апулук. Но Апулук ему не завидовал. Чем искуснее Лейв владел оружием, тем больше Апулук им гордился.

Апулук, Наруа и Лейв были неразлучны. Они всегда были вместе, уходили далеко от моря, туда, где водились олени, и ставили ловушки на песцов вдали от стойбища. Взрослые посмеивались, что Наруа не отстает от мальчиков, но никто даже не пытался удерживать ее дома.

Зимой трое друзей ездили на одной собачьей упряжке. В этих поездках Наруа была незаменима. Когда мальчики уходили на охоту или осматривали ловушки, поставленные на песцов, она оставалась в снежной хижине или в палатке, следила за огнем, чинила одежду и готовила пищу. У девочки, которая заботится о двух охотниках, много работы.

Когда мальчики возвращались с добычей, она помогала им ее свежевать, отскребала со шкур жир и растягивала шкуры лучше любого мужчины. Наруа справлялась со своими обязанностями не хуже взрослой женщины. Им было хорошо вместе.

Лейв еще никогда не чувствовал себя таким свободным и независимым. Его единственной обязанностью было добывать пищу вместе со всеми, и этот свой долг он выполнял играючи. Никто ничего ему не приказывал и не пытался решать за него, что ему делать. Его все любили. Даже старый шаман Шили полюбил мальчика из Исландии. Лейв всегда хорошо относился к старику и часто оставлял у входа в его палатку то большой кусок тюленьего мяса, то лакомую печень.

За это время Лейв уже научился бегло говорить по-эскимосски. Это получилось как-то само собой, он не прилагал к этому никаких усилий. Просто неожиданно он обнаружил, что говорит с обитателями стойбища так же легко, как когда-то говорил с людьми в Исландии.

В долгие зимние ночи Лейв служил эскимосам дополнительным развлечением. Они часами слушали его рассказы о жизни в Исландии. Он рассказывал им и то, что слышал от своего отца, — о походах викингов в Англию и Ирландию.

Их так поражали его рассказы о норвежском конунге, что они слушали его с раскрытыми ртами. Только старый Шили, который сидел и курил в своем уголке, бормотал себе под нос:

— Да-да, я знаю этих великих людей, мой дух не раз летал к ним.

Случалось, Шили сменял Лейва и рассказывал инуитские предания, такие невероятные, что теперь удивляться наступала очередь Лейва. Если старый Шили от усталости засыпал, не окончив рассказа, дедушка Апулука и Наруа продолжал его рассказ, потому что знал эти предания не хуже самого шамана.

Лейв жил у эскимосов уже вторую зиму. Теперь они перебрались дальше на север от того места, где его прибило к берегу. В ту зиму Апулук, Наруа и Лейв ходили на охоту вместе со взрослыми охотниками. Зима выдалась удачная — у них было много мяса.

Летом эскимосы направили свои тяжело нагруженные умиаки еще дальше на север, чтобы разбить летнее стойбище недалеко от Симиутата. Лейв знал, что это всего в нескольких днях пути от Северного Поселения исландцев, но у него не было никакого желания покидать эскимосов. Ему нравилась жизнь, которую они вели, и он даже помыслить не мог, как бы он жил без Наруа и Апулука.

Апулуку и Лейву сравнялось уже по пятнадцать лет. Они были сильные и выглядели почти взрослыми. Наруа, которой было четырнадцать, округлилась и стала больше похожа на женщину. Однако ее карие глаза смотрели так же насмешливо, и она прыскала от смеха всякий раз, когда мальчики дразнили ее.

Мальчики часто состязались в силе и ловкости, их увлекала борьба, которой Лейв научился в Исландии. Но ни разу один не победил другого. Наруа смеялась и говорила, что они слишком хорошие друзья и просто не хотят побеждать друг друга. Так, впрочем, оно и было.

Поздней весной мальчики и Наруа поехали охотиться на прибрежном льду. Они доехали на собаках до моря и разбили на берегу лагерь. Поставив легкую палатку, сшитую из шкур, и привязав сани к иве, чтобы собаки не убежали, они легли спать: путешествие сюда было не из легких. Им пришлось ехать по подтаявшему снегу и через озера талой воды, которая доставала до днища саней.

Лейв лежал в своем спальном мешке из оленьей кожи. Он заметил, как под ним колышется лед.

— Только бы лед выдержал, — пробормотал он. — По-моему, он тонковат.

Апулук натянул на лицо капюшон.

— Ты прав, — сказал он. — Лед тоньше, чем обычно. Но, думаю, он выдержит. Морской лед прочнее озерного.

Наруа молчала. Она заснула, как только влезла в спальный мешок.

Однако лед все-таки не выдержал! Ночью они проснулись от громкого треска и сразу испуганно вскочили.

— Что это? — спросил Лейв, выбравшись из мешка.

— Кажется, лед треснул, — ответил Апулук.

Они вышли из палатки и увидели, что лед действительно треснул. Длинная полоска воды отделяла их от земли. Перепрыгнуть через такую широкую трещину они не могли.

Наруа схватила Лейва за руку.

— Ты умеешь плавать? Мы с Апулуком не умеем.

Лейв кивнул:

— Свяжите гарпуны. Я попытаюсь доплыть до саней и собак.

Пока Апулук и Наруа связывали длинные гарпуны, Лейв разделся. Апулук с Наруа обвязали его ремнем, и он с громким криком бросился в воду. Взмахивая руками, он поплыл к берегу, Апулук постепенно отпускал тянувшийся за ним ремень. Наруа с тревогой смотрела вслед Лейву. Ремень кончился, когда Лейв был уже совсем близко от берега. Наруа со страхом сжала руки. Лейв что-то им крикнул, но он уже так устал, что изо рта у него вырвалось только несколько нечленораздельных звуков. Апулук видел, что Лейв как-то отяжелел, руки у него ослабли — и взмахи выглядели бессильными.

— Помогай! — крикнул он Наруа, и они вместе стали тянуть Лейва обратно к льдине. Когда они его откачали, он был еле живой от холода. Брат и сестра втащили его в палатку, засунули в толстый спальный мешок, Наруа зажгла жировую лампу и принялась варить суп из тушки чайки.

— Хорошо, что ты не отпустил ремень, — стуча зубами от холода, пробормотал Лейв. — Я бы не смог проплыть последний кусок и никогда не добрался бы до берега.

Апулук кивнул. Он знал, что вода в Гренландии опасна и что человек может продержаться в ней лишь несколько мгновений, а потом его сведет судорога — и он пойдет ко дну.

— Скоро я накормлю тебя горячей похлебкой, и ты перестанешь дрожать, — сказала Наруа.