Уезжающие и остающиеся (сборник) - Евгения Басова Страница 7

Но папа не хочет фантазировать про самого себя. Он хочет фантазировать про Костю. Например, как тот прибудет на станцию и скажет: «Привет всем от папы! Мало кто с такой силой хотел космонавтом стать, как мой папа».

Папа осторожно спрашивает:

– Ты бы не хотел когда-нибудь работать в космосе?

А Костя в ответ:

– Нет, это Макар хочет – стать космонавтом-исследователем. Как этот сайт нашёл – так и всё. «Ах, космонавты, ах, у меня там знакомый!» Уже и в сети не появляется. Исчез. Видать, всё тренируется…

Мама говорит:

– Вот молодец!

А Костя как не слышит её. Он глубоко вздыхает:

– И Ретт от нашей компании откололся. Написал, что пока не будет играть. Временно. К нему кто-то приехал. Какой-то Грандсон.

– Кто? – переспрашивает мама.

Костя отвечает:

– Грандсон. Наверно, имя такое. А может, это означает – друг-приятель. И что-то он ему так рад…

Мама говорит:

– Ну ещё бы! Грандсон – это вообще-то внук.

– Как – внук? – не понимает Костя.

Мама отвечает:

– Внук приехал к твоему другу Ретту.

Костя обалдело смотрит то на маму, то на папу.

Это ж подумать только! Ретт написал ему, что приехал Грандсон. Ему шестнадцать лет. (Костя ещё сказал: «Ого!»)

Грандсон учится в колледже, водит мотоцикл, не боится глубоко нырять и любит лошадей. В общем, классный такой Грандсон, Ретт прямо гордится им.

– Костя, – соображаю я, – а ведь и правда, мы в школе проходили. «Грандсон» – это по-английски внук.

Костя кивает:

– Конечно, проходили. Но мало ли… Как-то я не думал…

А кто бы подумал? Они же болтали, как два одноклассника! Если не считать, что в чате и только по-английски…

Ретт как-то спрашивал, есть ли у Кости Грандсон. Костя подумал: вдруг это не имя? Вдруг это значит – друг-приятель? Ответил: ну да, конечно, у меня их много.

Костя не хочет, чтобы знали, что у него только в компьютере друзья.

Выходит, сам себя в дедушки записал? А Ретт, приятель его, – он папе с мамой в отцы годится?

Мама говорит:

– В возрасте уже человек, а бездельник.

Костя обижается за Ретта:

– Он не бездельник, он баранов пасёт. У него порядка трёх тысяч баранов! Я думал, это его родители держат, а оказалось, что он сам!

Я тут представила огромную равнину, всю занятую стадом овец и баранов. Кажется, я видела что-то похожее в кино. Или на каком-то сайте… Спинки баранов колышутся, как волны моря, и всё стадо течёт туда, куда надо пастуху. А за тем, чтобы море не выходило из берегов, следят большие умные собаки.

Над волнами возвышаются всадники – старый Ретт, которого Костя обзывал рэмом и чуть не сделал покойником, и его внук Грандсон, шестнадцатилетний, почти взрослый парень, любящий лошадей.

А что маме представилось, не знаю. Но мама вдруг говорит:

– Надо бы и вас вывезти на природу. Баранов не обещаю, но свежий воздух, парное молочко…

Папа перебивает:

– Мы же им только на август путёвки взяли. Забыла? И потом, в лагере нет парного молока. Это же целое стадо нужно, чтобы всех напоить.

Мама в ответ:

– Да я не про лагерь. Мне тут небольшая командировка предстоит, дня на четыре. В Собакино, в опытное хозяйство. Хочу сама проверить автоматическую линию.

Папа уточняет:

– Так ты что, едешь в командировку?

Мама кивает:

– Ну да… – как виноватая. – Их, – говорит, – наверно, тоже с собой возьму. Сам говоришь, я ими не занимаюсь…

Папа бы предпочёл, чтобы мама занималась нами дома. И чтобы он тоже нами занимался. Чтобы никто никуда не уезжал.

Он спрашивает – как будто с надеждой:

– Кто вас троих там ждёт? Кто их поселит в общежитие с тобой?

Их – это нас, понятно. Они говорят о нас так, точно нас здесь нет. Так бывает – особенно когда родители сердятся друг на друга.

Мама доказывает ему:

– Так мы не в общежитие пойдём! Снимем угол у какой-нибудь бабули в том же Собакине…

Ясно, что мама поедет в командировку в любом случае. С нами или без нас.

Она часто говорит, что прежний начальник отдела, тот, который был до неё, работу запустил. И ей теперь приходится самой всё разгребать. На неё всё навалилось. Сколько мы слышали от неё:

– Думаете, мне интересно – с бумагами? Я лучше бы, как Костя, гуляла по интернету!

Зачем было становиться начальником, если на тебя при этом всё наваливается?

Я спрашиваю:

– Мама, а мы с тобой всё разгребать поедем?

Мама кивает:

– Ну да, именно…

Тут папа улыбается мне.

И мама тогда – папе:

– Как думаешь, ведь ничего, если я съезжу вместе с ними?

Папа снова хмурится. Но говорит:

– Наверно, ничего. Они ведь ещё не были в деревне.

Мама радуется, что он согласился. И начинает зачем-то снова доказывать ему, что это и вправду ничего.

– Всего-то, – говорит, – четыре дня! Я на работе буду, а они станут гулять, воздухом дышать… Может, с ребятишками там познакомятся, увидят, как люди живут в других местах, не в городе…

И нам кивает:

– Хватит торчать дома. Июнь, считай, пролетел, а вы ещё нигде не были!

Мы были не против, только жалко было, что папа с нами не поедет. Его не отправляют в командировки. Он уже давно начальник отдела, и ему ничего не надо разгребать. И отпуск у него ещё не скоро.

Но он повздыхал, подумал и сказал, что это – хорошая идея.

– Всё правильно. Хотя бы от компьютера Костя оторвётся, – говорит.

И верно, наш компьютер ведь не потащишь с собой. Костя бы и готов, да знает – ему не разрешат!

Молчал, молчал он. Видно, представлял, что станет делать без компьютера четыре дня. И вдруг спрашивает:

– А почему мы будем жить в Собакине? Давайте лучше в Липовке, где Макар…

Я подумала: охота же маме будет каждый день ходить в Собакино, за шесть километров!

А мама вдруг согласилась:

– Ладно, давайте попробуем устроиться в Липовке.