Тайник теней - Мария Грипе Страница 66

В противоположность Берте – и даже Ингеборг – Каролина не склонна проявлять тонкость, она не замечает оттенков, рубит сплеча. Она хорошо знает это, но ей кажется, что изменить это не в ее власти. Во всяком случае, изменить надолго.

За что бы она ни бралась, она должна быть впереди всех и лучше всех!

Так было даже когда она нанялась горничной в дом Берты. У них была опытная экономка, которую Каролина доводила до бешенства тем, что стремилась перещеголять ее во всех вопросах ведения хозяйства.

Ведь Каролина на дух не переносит ничего рутинного и заурядного.

Пусть другие люди будут бездарными. Но только не Каролина.

То же касается и театра. Если уж становиться актрисой, то самой лучшей, самой великой, самой успешной – или не становиться вовсе.

Никаких полутонов.

Все или ничего!

Точно так же и в отношении любви.

Поэтому-то ей сейчас не до любви. На это ушло бы слишком много сил. Она не может, подобно многим своим сверстникам, предаться долгим и прекрасным мечтаниям и розовым грезам. Она хочет сама быть себе хозяйкой, а не оказаться во власти чувств и страстей, как в бурном море.

Для Каролины любовь – это не мир грез. Любовь существует в повседневной действительности. Но только пока ее следует избегать. Каролина должна прежде успеть многое другое.

Но как только она решит, что время для любви настало, то снова последует своему правилу:

Все или ничего!

Вот поэтому Каролине стало немного тоскливо на душе, когда она прочла деликатное и безропотное послание Берты.

«Дорогая сестра!

Хотя у меня совершенно нет времени, за последние дни мне пришлось много писать. В основном я записываю свои размышления в маленькую красивую записную книжку, ту самую, в кожаном переплете, которую, как ты знаешь, мне каждый раз на Рождество дарит папа и которая частенько оказывается исписанной уже в конце лета.

В этом году переплет коричневый с фиолетовым.

Конечно, эта книжка слишком хороша для моих скромных мыслей, – ты, разумеется, об этом знаешь, – однако, с другой стороны, в ней хранится все, что я в исключительных случаях поверяю бумаге и что предназначено лишь для меня. Никто другой никогда этого не прочтет.

Никто на свете.

Поэтому я даже записываю туда то, что не осмелилась бы записать нигде в другом месте.

Раньше я использовала папины записные книжки только для того, чтобы процитировать мысли других. А теперь я пытаюсь заполнить их своими. Не без некоторого трепета, конечно, поскольку не чувствую себя действительно достойной этого. Я имею в виду – достойной высказывать такие возвышенные суждения. Это кажется мне несколько самонадеянным. Особенно когда я касаюсь слишком больших тем.

Сейчас я пишу по большей части о любви. Пытаюсь ее осмыслить.

Полагаю, почти все когда-то в своей жизни размышляли об этом.

Мне же любовь видится неким даром, о котором далеко не все вправе мечтать. Возможно, это звучит несправедливо. Но любовь – это такая вещь, которую нужно заслужить.

Как же стать достойным любви?

Многие до меня задавались этим вопросом. Думаю, готовить себя к этому великому дару нужно как можно раньше. Но сама я пришла к пониманию этого лишь совсем недавно. И возможно, уже опоздала. Я оказалась не готова.

Дар любви – это двойной дар.

Состоит он из двух частей. Одна часть – это твои собственные чувства. Другая – чувства твоего избранника. Бывает, приходится довольствоваться чем-то одним. Другими словами, можно самой испытывать любовь, но никогда не зажечь ответного чувства. Или наоборот. Но первое происходит чаще. Во всяком случае, с нами, женщинами.

Тогда говорят, что человек страдает от несчастной любви.

Но я верю, что истинная любовь не может быть несчастной. Не имеет значения, будет ли взаимно твое чувство, поскольку уже сама способность любить заключает в себе счастье. А вовсе не страдание.

Но не все обладают этой способностью.

Это касается и дружбы. Многие не умеют дружить, но все же здесь есть разница, потому что дружба – более взаимное для обоих чувство, чем любовь. В дружбе тоже приходится бороться за то, чтобы стать ее достойным, но зато получаешь право требовать что-то в ответ. Я полагаю, требовать следует, и не только ради самого себя, но даже больше ради другого. Иначе отношения станут односторонними и будут хромать, как калека. Нельзя только давать, нужно и получать.

Однако в любви такого взаимного обмена нет.

Любовь всегда есть дар, от которого ничего нельзя ждать взамен. Это было бы более чем дерзостью. Если я когда-нибудь кого-нибудь полюблю, это само по себе станет для меня таким великим подарком, что мне будет нечего больше желать от жизни. Я не осмелилась бы даже желать, чтобы меня полюбили в ответ. А если все же это случится, это будет таким великим счастьем, что мне будет страшно принять эту ответную любовь.

Ведь как мне распорядиться этим даром?

И если вдруг любовь исчезнет – где найти силы, чтобы это пережить?

Потому я никогда не стану требовать ничего большего от любви, только бы иметь возможность испытывать это чувство в своем сердце. Тосковать, мечтать, слагать стихи о возлюбленном – это для меня самое большое счастье.

Вот, дорогая сестра, такой видится мне любовь…

И пусть наша дружба будет вечной! Мне этого так хочется.

Преданная тебе Берта».

На такое письмо нелегко ответить. Хотя, возможно, на него и не нужно отвечать. Скорее всего Берта не ждет никакого ответа.

Ей просто хотелось высказать то, о чем она думала. Конечно, она знает, что у Каролины иное мнение, и едва ли надеется на продолжение дискуссии о любви. Эта тема очень болезненна для нее.

Когда Каролина читает письмо, ее охватывает нежность к сестре, и ей хочется сразу же ответить парой строк, но она просто-напросто не знает, что писать. Она бы просто обидела Берту.

Для Каролины довольствоваться неразделенной любовью немыслимо.

Все то, о чем пишет Берта – «тосковать, мечтать и слагать стихи» о предмете своей нежной привязанности – кажется ей просто слабоумием. Бессильным и безропотным.

Каролина перевернула бы небо и землю и сделала бы все, чтобы завоевать возлюбленного – если бы он, конечно, был этого достоин. То есть оказался бы достаточно сильным и упорным мужчиной – не только в своей любви, но и по характеру в целом.

Удивительно, что Каролина, которую считают такой властолюбивой – и которая, безусловно, такова на самом деле, – могла бы полюбить лишь действительно сильного мужчину, того, который никогда никому не подчинился бы. Даже ей. Он должен быть независимым, как она сама. Таким, который никогда не окажется у нее под каблуком. Который, как и она сама, никогда не станет никому на свете повиноваться.