Теория невероятностей - Виктория Ледерман Страница 6

Матвей ворвался в квартиру, швырнул сумку в угол и принялся лихорадочно разуваться, крича:

– Мам! Мама! Я сейчас тебе такое расскажу! Мам!

Он вбежал в гостиную, на ходу расстегивая куртку:

– Мам, прикинь, что сейчас было!

И застыл на пороге. Мама в темном деловом костюме нервно металась по комнате и бросала свои вещи в дорожную сумку.

– Сынок, ты пришел? А я уже хотела тебе звонить. – Она выхватила свой кухонный фартук из сумки и растерянно уставилась на него, не понимая, как он туда попал. У мамы было бледное лицо и воспаленные глаза. Встревоженный Матвей тронул ее за локоть:

– Мам, ты чего? Ты куда собралась?

– Сынок, мне надо срочно уехать…

– Куда?

– В Волгоград.

– К бабуле Томе? Она заболела?

– А? Нет, не к бабуле… По другому делу.

– А как же я? Один останусь?

– Ну, ты же справился в прошлом году, когда у нас с папой совпали командировки.

– У тебя что, командировка в Волгоград? Подожди, какая командировка, ты же в отпуске!

Мама села на диван, крепко стиснув ручки своей сумки.

– Матвей, ты помнишь тетю Таню?

– Какую еще тетю Таню?

– Ну, мою подругу детства, из Волгограда. Невысокая такая, светленькая, в очках. Мы еще в Турцию вместе ездили.

– Это у которой противная дочка? Да уж, эту писклю захочешь – не забудешь! Она мне тогда весь мозг вынесла.

Мама вздохнула и с усилием произнесла:

– Тетя Таня… умерла.

Матвей молчал, не зная, что сказать. Все это, безусловно, печально. Но не может же он расстраиваться из-за совершенно незнакомого человека. Он эту тетю Таню видел от силы раза три. Конечно, она мамина подруга, они выросли вместе, в одном дворе, ходили в один класс и все такое… Но ведь потом они редко виделись. Ну, вот в Турцию съездили два года назад. Так что получается, мама и раньше жила без своей подруги, и сейчас будет жить. Ничего же не изменится. Какой смысл убиваться?

– Соседи нашли мой телефон, позвонили. Завтра похороны. Я забронировала билет на самолет, иначе не успеваю, – продолжила мама, вскакивая. – Сейчас такси приедет.

Она схватила свой кошелек и вытащила пятитысячную купюру:

– На, сам разменяешь, я не успела. Будешь покупать в супермаркете что-нибудь готовое. Ну, или полуфабрикаты. Только прошу тебя, осторожней с огнем.

– Я не понял. Ты что, завтра не вернешься? – Матвей машинально сунул деньги в карман куртки, которую так и не снял.

– Нет. Там еще дела есть.

– Так все дела днем! А вечером села на самолет – и дома.

Мама неуверенно взглянула на него. Матвей знал этот взгляд. Так мама смотрела, когда собиралась сообщить ему что-то неприятное, но боялась его реакции. Потому что возмущался Матвей всегда очень бурно.

– Чего? – подозрительно спросил он.

– Понимаешь… – мама замялась. – Мне нужно еще два-три дня, как получится… Чтобы все уладить.

– Что уладить?

– Я хочу привезти девочку.

– Какую девочку?

– Ксюшу. Дочку тети Тани.

– Это еще зачем?

– Она осталась одна, у нее нет родственников. И теперь ее наверняка заберут в детский дом.

– И что?

– Матвей, мы с Таней были как сестры. Даже ближе. Разве я могу допустить, чтобы ее дочь росла в детдоме? Я хочу взять ее к нам.

– Насовсем? Жить?

– Ну да…

Матвей отшатнулся с диким воплем:

– Мама, ты что?! С ума сошла?

– Матвей! Ты как разговариваешь? – нахмурилась мама, но Матвей ее не слышал.

– Зачем нам такая пискля! Она мне в Турции за два часа надоела, а ты хочешь, чтобы она жила с нами?! – кричал он, возбужденно размахивая руками. – Ты что?! Хочешь к нам привести чужую девчонку?!

– Это не чужая девчонка, – сухо сказала мама. – Это маленькая несчастная девочка, которая в десять лет осталась без мамы. С кем ей жить?

– Не наше дело! Она нам никто!

– Матвей! Прекрати!

– Ты уже все решила, да? Одна? А ты нас с папой спросила?

– За папу не беспокойся, он поймет. И поддержит. Я поговорю с ним завтра утром. А вот от тебя я такого не ожидала. Неужели тебе не жалко Ксюшу?

– Жалко, не жалко – какая разница? Зачем тащить ее к нам?!

– Матвей! Ты сам себя слышишь? Что ты такое говоришь?!

– И куда ты ее поселишь? В свою комнату я ее не пущу!

Зазвонил домашний телефон. Мама взяла трубку, сказала, что уже выходит, и умоляюще посмотрела на Матвея:

– Такси ждет. Сынок, давай не будем ссориться. Я просто не могу поступить иначе, понимаешь?

– Не понимаю! – возмущенно выкрикнул Матвей. – Потому что ты меня тоже не понимаешь! Это твоя подруга, а не моя! Почему я должен мучиться и терпеть ее дочь у себя в квартире?

– Квартира не твоя, а папина, – устало сказала мама, застегивая дорожную сумку. – Вот он и будет решать.

Взяв свои вещи, она пошла в коридор.

– Если ты вернешься с этой Ксюшей, ты меня больше не увидишь, – бросил ей вслед Матвей.

Мама вновь появилась на пороге гостиной:

– Прекрати так себя вести! Ты невыносим! Я вернусь с Ксюшей, нравится тебе или нет. Я не брошу Таниного ребенка из-за твоего упрямства. Все. Я ушла. Я тебе позвоню из аэропорта.