Зов памяти - Михаил Самарский Страница 6

– Да, кстати, меня это очень сильно удивило. Открытая пещера, а мы тут спим тыщу лет.

– Обратите внимание на вон ту глыбу? – перебил Яр и указал пальцем на камень рядом с входом в пещеру. А теперь смотрите на левый срез входа. Что вы видите?

– Точно! – воскликнул профессор. – Это отколотый кусок от скалы.

– Да, – подтвердил Яр. – Видимо, здесь произошло землетрясение или просто сильный толчок, внутри пещеры посыпались камни, некоторые угодили в ваши колбы, и вы проснулись…

– Так нам ещё повезло, что этот камень откололся, – покачал головой профессор.

– Повезло, и очень сильно, – подтвердил Яр, – поскольку грот был законсервирован. Если бы кусок скалы не отвалился, вы бы погибли внутри пещеры без света и воды.

– Я думаю, – предположил профессор, – колбы расположены в хранилище по какой-то системе, поскольку мы оказались почти из одной эпохи. Матвей чуть подальше, а остальные все рядом.

– Да, я тоже так думаю, – согласился Яр, – моя колба находилась в самом конце нашей аллеи. Нужно будет заняться расшифровкой надписей на пластинах из-под колб. Да, я хотел попросить вас, Кирилл, поговорить с вашими людьми, чтобы они ничего не трогали в гроте и не передвигали. Иначе мы потом запутаемся, тем более что я отключен от глобальной сети.

– Хорошо, я поговорю. Кстати, – предложил Кирилл Андреевич, – пойдёмте, пройдёмся к воде.

– Пошли, – согласился Яр.

Они поднялись с земли и направились к водоёму, решив заодно обследовать близлежащую территорию.

– Кирилл Андреевич! Кирилл Андреевич! – крикнул Димка. – Вы к реке? Можно я с вами?

– Пошли, – махнул рукой профессор, и они отправились втроём.

Подойдя к реке, все трое почувствовали жажду. Они стали пить воду, набирая её в ладони.

– Никогда не думал, что мне в тридцать первом веке придётся вот так утолять жажду, – улыбнулся Яр.

– Да мы, в общем-то, с Дмитрием и в двадцать первом уже так не пили, верно, Дим?

– Верно! – подтвердил Дима.

Они все трое расположились на берегу. По воде плавали какие-то птицы, иногда взлетая и садясь на противоположном берегу.

– Насколько мне известно, – продолжил разговор Яр, – в двадцать первом веке люди уже стали понимать, что главное – это сохранение здоровья человека, увеличение продолжительности жизни?

– Понимать-то понимали, но… слишком в нашем веке ещё много несуразностей.

– Было много! – поправил Яр.

– Ну да, – усмехнулся профессор, – конечно, было. Я всё ещё не могу привыкнуть, что всё это осталось в прошлом. Какая-то невероятная история, пока она не умещается в моей голове. Да, кстати, Яр, позвольте узнать, а какова сейчас, в смысле, в тридцать первом веке, средняя продолжительность жизни на земле.

– В тридцатом веке нам удалось поставить рекорд – двести лет. Но учёные говорят, что это не предел. В ближайшие два-три века может достигнуть и трёхсот лет.

– Ну, вы даёте, ребята! – улыбнулся Кирилл Андреевич.

– А мне можно вопрос, Яр? – вмешался Димка.

– Задавай, – кивнул Яр.

– А вам сколько лет? – спросил Димка.

– Девяносто, – ответил Яр. – Конечно, без учёта сна в гроте.

– Ничего себе! – удивился Димка. – У нас таких называют… называли долгожителями.

– Раньше экология была ужасной, – пояснил Яр.

– Да и до ужасной экологии люди столько не жили, – возразил Димка.

– Согласен, но тогда не была развита медицина, – пояснил Яр. – Сейчас, то есть в то время, когда я жил, разобрались и с экологией, и подняли медицину до небывалых высот.

– Я правильно понимаю, что в тридцать первом веке земляне в атмосферу не выбрасывают миллионы тонн вредных веществ? – спросил Кирилл Андреевич.

– Нет, что вы! Это большое, очень большое преступление.

– А как же энергия? Чем вы…

– Всё оттуда, – Яр указал на небо. – Человечество научилось использовать солнечную энергию по максимуму. Да и глупо не использовать то, что лежит на поверхности.

– Нефть, газ и прочее уже не в ходу? – спросил Кирилл Андреевич.

– Лет семьсот точно, – кивнул Яр. – Последний автомобиль на нефти…

– На бензине, наверное, – поправил Димка.

– Да, точно, – улыбнулся Яр, – так вот, последний автомобиль на бензине, вернее двигатель к нему, был уничтожен в 2370 году. Это были уже музейные экспонаты. И их запретили запускать.

– А на чём же вы передвигаетесь? – удивился Димка.

– Всё через «паснет». В любую точку земли вас доставят в течение часа. Есть, правда, и индивидуальные эфиролёты. Они работают от солнечной энергии, а передвигаются над землёй с помощью радиоволн.

– А аварии бывают? Сталкиваются? – поинтересовался Димка, он прямо превратился в вопросник.

– Нет, что вы! – рассмеялся Яр. – Они не могут столкнуться. Логистика такова, что они пролетают мимо друг друга даже на расстоянии нескольких миллиметров, но прикоснуться друг к другу не могут. Ими управляет искусственный интеллект. В двадцать восьмом – двадцать девятом веке ещё случались мелкие недоразумения, но теперь это в прошлом. В принципе, сейчас на земле индивидуальный транспорт не нужен. Смысла в нём нет. Ты вызываешь капсулу на такое количество человек, на какое тебе необходимо, она стыкуется прямо к твоему жилищу, ты выбираешь пункт назначения, через несколько минут вы на орбите. А ещё через несколько минут космолифт вас спускает к тому месту, куда вы запланировали прибыть. Какие проблемы? Зачем индивидуальный транспорт? Им пользуются государственные деятели, курьеры, дипломаты, жители Марса, Луны и так далее.

– Жители Марса? – Димка раскрыл рот. – Вот это да! На Марсе есть жизнь?

– Да уж давно, мы ещё в двадцать четвёртом веке построили там поселения, как на Луне.

– И на Луне? Вот это да! А вы были на Марсе? – спросил Димка.

– Я там работаю, – улыбнулся Яр. – Месяц тружусь на Марсе, потом месяц отдыхаю на Земле.

– Здорово! А я могу туда попасть? – неожиданно спросил Димка.

– Конечно, туда можно слетать по туристической карте, – сказал Яр и, вздохнув, добавил: – Только сначала нужно отсюда выбраться.

– Да выберемся, – рассмеялся Димка. – Раз уж проснулись, теперь выберемся.

– А сколько сейчас по времени добираетесь до Марса? – спросил Кирилл Андреевич.

– Есть два вида транспорта, – пояснил Яр, – коммерческий и рабочий…

– Ну, коммерческий, конечно, намного быстрее, – язвительно произнёс профессор.

– Нет, наоборот, – улыбнулся Яр, – коммерческий летит неделю, это туристы, а рабочий – трое земных суток. Я заметил ваш сарказм, коллега, но сейчас у нас на планете всё подчинено в первую очередь целесообразности. Турист отдыхает, а «марсиане» (так мы называем тех, кто трудится на Марсе), работают на благо планеты, на благо нашего континента.