Изумрудный атлас - Джон Стивенс Страница 6

В этот момент поезд дернулся, и Кейт проснулась, прижимаясь головой к холодному оконному стеклу. В тот же миг она почувствовала, что ей нужно немедленно увидеть Майкла и Эмму, поэтому вскочила и бросилась на поиски.

Кейт, единственная из них троих, сохранила живую память об отце и матери, ибо воспоминания Майкла, которые он время от времени редактировал и приукрашивал, были не более чем смутными образами. Но Кейт ясно помнила красивую женщину с нежным голосом и высокого мужчину с каштановыми волосами. Она помнила дом, в котором они жили, свою спальню, Рождество… Она ясно видела, как папа сидит на ее кровати и читает ей какую-то сказку, вот только какую? На протяжении всех этих лет Кейт часами терзала свою память, пытаясь восстановить как можно больше фрагментов той прежней жизни, однако воспоминания предпочитали являться неожиданно и без предупреждения. Случайная фраза, запах или оттенок неба могли запустить какой-то загадочный механизм, и Кейт вдруг видела, как мама готовит обед, идет по улице под руку с папой — разрозненные картинки из того времени, когда они все были одной семьей. Но самое яркое воспоминание, которое всегда было с Кейт, относилось к той ночи, когда родители отослали их прочь. Кейт до сих пор чувствовала, как мамины волосы щекочут ее щеку, мамины руки застегивают медальон у нее на шее, и слышала мамин голос, шепчущий, что она очень ее любит и просит пообещать позаботиться о брате и сестре.

И Кейт сдержала это обещание. Год за годом, приют за приютом, она заботилась о брате и сестре, чтобы, когда родители вернутся, она могла сказать им: «Видите? Я сдержала свое слово. Они целы и невредимы».

Кейт разыскала Майкла и Эмму в вагоне-ресторане, где они сидели за стойкой, уплетая пончики с горячим шоколадом, которыми угостила их добрая официантка.

— Я придумал кое-что новенькое, — объявил Майкл, улыбаясь Кейт клоунской белой улыбкой, оставленной сахарной пудрой от пончиков. — Пагуиллоу.

— Пагуиллоу, — повторила Кейт. — Это настоящая фамилия?

— Нет, — ответила Эмма. — Это он только что сам придумал.

— Ну и что? — спросил Майкл. — Чем не фамилия?

В последние десять лет одним из главных занятий детей было ломать голову над тем, что скрывается за единственной буквой их фамилии. Они перебрали тысячи возможностей: Петерс, Паулсон, Пейзаж, Пикетт, Пуппс, Плутовски, Приступи, Плюшка, Платт, Пабст, Паккард, Падамадан, Пэддисон, Паес, Паганелли, Пейдж, Пингвин (бессрочный фаворит Эммы), Паскуале, Пулман, Першинг, Пит, Пикфорд, Пикуль и так далее и тому подобное. Они надеялись, что правильная фамилия пробудит память Кейт и она воскликнет: «Да, конечно! Это наше имя!» — после чего им останется только разыскать своих родителей. Но до сих пор этого не случилось.

Кейт покачала головой.

— Прости, Майкл.

— Да ладно. На самом деле это совсем не похоже на настоящую фамилию.

Когда официантка подошла подлить детям шоколада, Кейт попросила ее рассказать им что-нибудь о Кембриджском водопаде. Но добрая женщина покачала головой и сказала, что никогда не слышала о таком городе.

— Наверное, его не существует, — заявила Эмма, когда официантка отошла. — Спорим, мисс Крамли просто решила от нас избавиться? Она надеялась, что нас по пути ограбят или убьют или еще что-нибудь приключится.

— Вряд ли нас убьют всех троих сразу, — заметил Майкл, с шумом втягивая в себя горячий шоколад.

— Правильно, значит, убьют только тебя, — поддакнула Эмма.

— Нет, это тебя убьют!

— Нет, тебя…

— Нет, тебя…

Они развеселились, и Эмма сказала, что когда убийца поймет, какой Майкл бездарный и беспомощный, то убьет его просто из жалости, может быть, даже два раза, на что Майкл ответил, что убийцы уже выстроились в очередь, ожидая, когда Эмма сойдет с поезда, и даже устроили лотерею, разыгрывая право прикончить ее. Кейт не мешала им изощряться в остроумии.

На крышке медальона, который оставила ей мама была выгравирована роза. У Кейт была дурная привычка, волнуясь, потирать металлическую коробочку между большим и указательным пальцем, поэтому за десять лет роза почти совсем стерлась. Кейт много раз пыталась избавиться от этой привычки, но все безуспешно; вот и теперь она принялась тереть свой медальон, думая о том, куда же все-таки заслала их мисс Крамли.

Уэстпорт оказался маленьким городком на берегу озера Шамплейн. Здесь вовсю готовились к Рождеству, поэтому все фонарные столбы были обвиты светящимися гирляндами, а над улицами висели иллюминации. Дети без труда нашли и пирсы и пристань. Но вот разыскать человека, который хоть что-то слышал о Кембриджском водопаде, оказалось гораздо сложнее.

— Какой еще водопад? — рявкнул человек с сердитым лицом и глазами-щелочками, которому на вид можно было легко дать и пятьдесят лет, и сто десять.

— Кембриджский, — повторила Кейт. — Это на другом берегу озера.

— Только не этого озера. Будь там какой водопад, уж я-то знал бы. Всю жизнь по нему хожу, по озеру.

— Я же вам говорила, — проворчала Эмма. — Крапивная Крамни просто решила от нас избавиться.

— Идем, — твердо казала Кейт. — Нас должна ждать лодка.

— Угу. Лодка в никуда.

Длинный и узкий пирс с выщербленным и полусгнившим дощатым настилом вел мимо широкой полосы льда прямо к открытой воде: дойдя до самого конца, дети остановились, плотно запахнули куртки и тесно прижались друг к дружке, как три пингвина, пытаясь защититься от пронизывающего ветра, задувавшего с озера.

Кейт то и дело поглядывала на солнце. Они ехали целый день, вскоре должно было стемнеть и стать еще холоднее. Несмотря на уверенность Эммы в том, что мисс Крамли отослала их к черту на куличики, и невзирая на то, что никто из местных жителей, похоже, и слыхом не слыхивал ни про какой Кембриджский водопад, Кейт продолжала надеяться на лучшее. Она знала, что злобность мисс Крамли ограничивалась щипанием, дерганьем за волосы и постоянными напоминаниями о никчемности всех окружающих. Но отделаться от троих детей, просто вышвырнув их в никуда посреди зимы, — нет, это уже выходило за рамки ее мелочной жестокости. По крайней мере, Кейт старательно убеждала себя в этом.

— Смотрите, — сказал Майкл.

Густая стена тумана двигалась по поверхности озера.

— Что-то очень быстро.

Майкл еще не успел договорить, как туман накрыл их. Они сидели на своих чемоданах, но теперь вскочили, вглядываясь в серую мглу. Бисеринки влаги выступили на их куртках. Вокруг все было тихо и неподвижно.

— Странно, — сказала Эмма.

— Ш-ш-ш-ш, — шикнул Майкл.

— Не шикай на меня! Ты…

— Да послушай ты!

Послышался рокот мотора.

Из тумана вынырнула лодка и направилась прямо к детям. Когда она приблизилась, тот, кто ею управлял, сдал назад, а потом заглушил мотор, так что суденышко бесшумно закачалось у пирса. Это оказалась небольшая широкая моторка, выкрашенная давно облезшей и облупившейся черной краской. На борту был всего один человек. Он ловко забросил трос на швартовочную тумбу.