Легенды и мифы Лаврового переулка - Григорий Остер Страница 6

А в Лавровом переулке жили дети. И они любили делать всё то, что Василий Иванович любил, чтоб не делали. Они свистели и дудели, визжали и хохотали, кричали и пели. Конечно, они делали всё это не всегда, а только иногда. Но ведь Василий Иванович любил, чтоб этого не делали никогда. И вот Василий Иванович заперся в своей квартире и стал придумывать, как сделать так, чтоб дети не делали всё то, что они делают. Во-первых, не кричали, во-вторых, не визжали, в-третьих, не дудели, в-четвёртых, не свистели, в-пятых… Ну дальше вы уже знаете. Василий Иванович думал три дня. В первый день он придумал, что детей нужно укладывать спать в шесть часов вечера. Утром будить в девять часов, кормить завтраком и опять укладывать в постель. Днём будить, давать им обед и снова укладывать. А вечером будить без пятнадцати шесть на ужин и сразу после ужина опять укладывать до утра.

Но на следующий день Василий Иванович подумал: «А вдруг детям этот способ не понравится. Вдруг они не захотят лежать в постелях, а начнут вскакивать и кричать, визжать, свистеть и дудеть. И петь. Нет, — подумал Василий Иванович, — нужно придумать такой способ, чтоб он не только мне, но и детям понравился».

И на третий день Василий Иванович придумал отличный способ. Шоколадный. Покупается очень много шоколадок и каждому ребёнку вручается по две. Одна в правую руку, а другая в левую. Дети кусают сначала правую шоколадку, потом левую, потом опять правую и опять левую. Руки у них заняты, рты тоже, и они не могут ни кричать, ни визжать, ни дудеть, ни свистеть, ни петь, ни тарахтеть. И наступает полная тишина.

Василий Иванович сейчас же помчался и купил шоколадки. И раздал детям. И дети стали кусать сначала правую, а потом левую. И наоборот. Василий Иванович был очень доволен. Он радовался, что придумал такой замечательный способ. Он просто ужасно радовался. Дети тоже радовались, но Василий Иванович радовался гораздо больше. Дети кусали шоколадки и так радовались, что свистели и дудели, визжали и кричали, пели и хохотали. Но Василий Иванович радовался сильней. Он пел ещё громче, чем дети, и хлопал в ладоши.

БЫЛИНА О ПЕТЯХ И ИХ ДЕТЯХ, КОТОРЫЕ ЖИЛИ КОГДА-ТО, ДА И ТЕПЕРЬ ТОЖЕ ЖИВУТ В ЛАВРОВОМ ПЕРЕУЛКЕ

Жили на свете

Два мальчика Пети,

Просто не дети,

А прямо беда!

Не было Петь непослушней на свете,

Пети не слушались пап никогда.

Скажут им папы:

— За хлебом идите! —

Пети за хлебом идти не хотят.

Скажут им папы:

— Уроки учите! —

Пети уроки учить не хотят.

Выросли Пети и взрослыми стали.

Даже усы у них повырастали.

Так уж случилось,

Не хочешь — не верь,

Папами стали два Пети теперь!

Взрослые Пети,

Теперь у них дети,

Только не дети,

А просто беда!

Нету детей непослушней на свете,

Слушаться Петь не хотят никогда

Скажут им Пети:

— За хлебом идите! —

Дети за хлебом идти не хотят.

Скажут им Пети:

— Уроки учите! —

Дети уроки учить не хотят.

Плачут несчастные,

Грустные Пети.

Пети не в силах всё это терпеть.

Были бы Пети

Послушные дети,

Дети послушные были б у Петь.

ПЛОМБИР

У каждого силача есть что-нибудь самое сильное. Например, правая нога. Или левая рука. Или шея. Если у силача самая сильная левая нога, то он этой левой ногой и гордится. А если у него самый сильный указательный палец на правой руке, то силач гордится этим пальцем и поднимает им самые тяжёлые гири.

Могучий силач Лёшенька гордился своими зубами, потому что самые сильные у него были зубы. На этих зубах Лёшенька мог даже висеть. Ухватится за что-нибудь зубами и висит. Некоторые даже рассказывали, что Лёшенька может на этих зубах выжиматься, как на турнике.

Лёшеньке ничего не стоило отпереть дверь, держа ключ в зубах, или вытащить зубами гвозди из почтовой посылки. Он запросто разгрызал любые орехи и мог насквозь прокусить школьный портфель, если, конечно, портфель был без учебников.

Дошкольники Лаврового переулка утверждали, что никогда ещё на свете не было таких сильных зубов. Наверное, они были правы. На Лёшенькины зубы приходили смотреть не только с соседних дворов, но даже с других улиц. Это была самая настоящая слава.

И вдруг эта слава пошатнулась. Вернее, пошатнулись Лёшенькины зубы. Зашатались, а потом выпали. Это было не больно, но очень обидно. Лёшенька страшно переживал. Он даже почти перестал разговаривать, потому что стеснялся открывать рот. Лёшенька выходил во двор тихий и печальный и на все вопросы отвечал: «Мгм».

Дядя Петя, который очень сочувствовал Лёшеньке, однажды подошёл к нему и сказал:

— Да не переживай ты так, не волнуйся. Это не беда. Это у тебя молочные зубы выпали. Другие вырастут…

— Сливочные? — обрадовался Лёшенька.

— Почему сливочные? — удивился дядя Петя.

— Ну как мороженое. Бывает молочное, а бывает сливочное.

Дядя Петя подумал и сказал:

— Пожалуй. Только если ты, Лёшенька, будешь и сливочными зубами что попало прокусывать, то будет у тебя очень скоро самый настоящий сплошной пломбир.

ЛЮБОЧКА ВТОРАЯ

Рассказывают, что в давние времена, когда известный хулиган Васька Первоклассник ещё только ходил в младшую группу детского сада, а большая овчарка Лада была маленьким невинным щеночком, в Лавровом переулке самым страшным хулиганом считалась Любочка Вторая. Любочку называли Второй, потому что её маму тоже звали Любочкой. Мама была Любочкой Первой, а дочка Любочкой Второй. Любочкина мама в детстве была удивительно примерной девочкой. Училась она на одни пятёрки. Однажды, говорят, она нечаянно получила тройку и так удивилась, что показывала всем свой дневник и спрашивала, что это там за закорючка такая нарисована, — троек она, оказывается, никогда в глаза не видела.