Рассказы про Россию. 1861—1922 - Мариэтта Чудакова Страница 6

Первое: никто решительно не знал, каким путем можно остановить террор революционеров. А бездействовать было невозможно – погибало множество ни в чем неповинных людей: ведь на даче Столыпина целью революционеров было только его убийство, а сколько народу погибло, включая бедную няню его маленького сына…

И второе: смотря с чем сравнивать! Тогда сравнивать было не с чем – и количество виселиц, конечно, ужасало людей. Но – прошло тридцать с лишним лет. И уже не в России, а в Советском Союзе (его основатель обещал людям исключительно светлое будущее) за один день Сталин и Молотов подписали в несколько раз больше смертных приговоров, чем военно-полевые суды за семь с лишним месяцев…

И это еще не все. Общее количество смертных приговоров – 3173, подписанных Сталиным и его ближайшим подручным Молотовым за один день (и все эти люди были расстреляны – и впоследствии посмертно реабилитированы, то есть полностью оправданы: государство признало, что умертвило их зазря), превосходит число всех смертных приговоров, вынесенных в Российской империи военными судами (в обычных судах смертной казни не было – поясню это дальше) за девять лет – с 1905-го по 1913-й.

В годы столыпинского премьерства, повторю, никто не мог и вообразить себе такой человечьей мясорубки!

Вы, мои умные читатели (а я преподавала в школе и очень хорошо знаю, каким умным можно быть в девять-одиннадцать лет! А глупым остается тот, кому просто лень умнеть), теперь знаете точные и страшные цифры. И вам есть что сказать тому, кто при вас будет расхваливать Сталина – нередко просто потому, что Сталина любит его дорогая бабушка.

Виселицы глубоко возмущали людей. Лев Толстой и другие писатели обращались к царю и к самому Столыпину (а Толстой сражался вместе с отцом Столыпина в Крымской войне в 1852–1853 годах и впоследствии держал маленького Петра на коленях…) – просили остановить казни.

В статье «Не могу молчать!» Толстой писал: «…И нынче это что-то ужасное, для меня, по крайней мере, такое, что я не могу не то что молчать, не могу жить, как я жил, в общении с теми ужасными существами, которые делают эти дела. …Обращаюсь ко всем участникам непрестанно совершающихся под ложным названием закона преступлений, ко всем, начиная от возводящих на виселицу и надевающих колпаки и петли на людей-братьев… и до вас, двух главных скрытных палачей, своим попустительством участвующих во всех этих преступлениях: Петру Столыпину и Николаю Романову.

Опомнитесь, одумайтесь. Вспомните, кто вы, и поймите, что вы делаете. Ведь вы, прежде чем быть палачами, премьерами, царями, прежде всего люди и братья людей…» (Жившие в «советское» время поневоле задумаются, сколько месяцев или даже дней прожил бы Лев Толстой, напиши он такое Сталину.)

История мировой юриспруденции, то есть история судов, приговоров, наказаний, давно доказала – нет зависимости, нет какой-либо связи между жестокостью наказаний и количеством преступлений. Рост или, напротив, снижение преступлений зависит от чего-то другого. Причины преступности гораздо сложнее, чем, скажем, наличие или отсутствие в системе наказаний смертной казни. И помимо других причин – уже поэтому непременно надо быть противником смертной казни.

К моменту введения столыпинских полевых судов в России 200 лет (со времен императрицы Елизаветы Петровны – дочери Петра I) не было казней за уголовные преступления (даже самых страшных убийц не казнили, а ссылали в Сибирь и на Сахалин) – только за посягательство на жизнь помазанника Божия (царя) и за попытку государственного переворота (так были казнены в 1826 году пять декабристов). Но тогдашние государственные деятели просто не знали, как быть, как остановить сотни и сотни убийств правительственных чиновников…

…Депутат Думы Родичев на заседании в присутствии премьера обвинил его в жестокости, назвал петлю виселицы «столыпинским галстуком». Столыпин тут же вызвал его на дуэль. Родичев испугался дуэли и извинился.

…Когда станет кто-то при вас расхваливать Сталина, напомните ему страшные, но точные цифры – число смертных приговоров в один день. Внук палача Молотова живет и действует в сегодняшней жизни российского общества и несколько лет назад публично объявил, что каждому из нас с вами он пожелал бы такого деда.

14. Россия на подъеме. Культура

В начале 1910-х годов Россия была на подъеме: она была на пятом месте в мире по удельному весу ее промышленного продукта на мировом рынке! Сегодня нам уже трудно это себе представить.

Подъем был и в культуре.

В 1909 году начались дягилевские (по имени известного постановщика балетов и опер Дягилева) Русские сезоны в Париже, сразу ставшие знаменитыми.

Русский балет двинулся в Европу – с лучшими танцорами и танцовщицами, с потрясавшей слушателей музыкой Римского-Корсакова и Стравинского, в оформлении прославленных художников «Мира искусства» – Бенуа, Бакста, Головина…

Портрет во весь рост танцующей русской балерины Анны Павловой работы художника Серова украсил Париж в начале Русского балетного сезона 1909–1910 года.

Лучшие сборы делал балет «Клеопатра» – сюжет из истории Древнего Египта. Широко известна была и в Европе, и в России афиша сезона 1910 года также работы Серова – с изображением черноволосой, со жгучими глазами, обнаженной Иды Рубинштейн в роли Клеопатры, в экстравагантной позе, символизирующей тайну пленительного Востока.

Владела сердцами двадцатичетырехлетняя Надежда Плевицкая – исполнительница русских романсов и мрачно-веселой песни «Ехал на ярмарку ухарь-купец» – тот самый, кто «думал деревню гульбой удивить».

Любимицы российской публики Вяльцева (сопрано) и Варя Панина (контральто) брали за душу цыганскими романсами.

Живопись Кандинского, Малевича, Шагала заражала своей новизной художников разных стран.

Совершенно новые направления в архитектуре России (в первую очередь так называемый конструктивизм) пролагали – и на долгие годы! – неизведанные пути всей мировой архитектуре. Начало этому явлению 1920-х годов было положено в 1910-е годы – прежде всего в живописных и иных работах В. Татлина. «Контррельефы стали первым камнем в фундаменте конструктивизма. Вторым камнем, также положенным в этот фундамент Татлиным, стал его проект памятника III Интернационала (1919–1920)» ^[1] – знаменитая «башня Татлина».

15. Реформы Столыпина. Земля