Здесь, в реальном мире - Сара Пеннипакер Страница 6

Крыша снесена; стены, наполовину разрушенные, похожи на зубчатый парапет — Вар узнал, что это такое, когда готовил доклад по замкам: зубчатый парапет напоминает челюсть, в которой выбита половина зубов.

Он всё-таки свалился с ветки — рухнул на заросшую лужайку перед главным крыльцом.

От массивных деревянных дверей осталась одна створка — вторая раскрошена в щепки; та, что осталась, выворочена наружу и торчит под углом, как полуопущенный подъёмный мост. Над крыльцом — вделанный в стену железный штырь. Судя по осколкам стекла внизу, раньше с этого штыря свисал фонарь. Но теперь фонаря не было, одна только ровная чёткая тень. И эта тень указывала прямо в выломанную дверь, словно говорила: входи.

Но Вар не спешил. Он поднялся на крыльцо и внимательно изучил тень. Когда-то строители замков встраивали в стену с южной стороны — а это как раз южная — солнечные часы. Чтобы жители окрестных деревень могли узнавать по ним время.

Вар посчитал в уме. Мама уехала в восемь сорок пять — значит, сейчас примерно девять часов. Чертить ему здесь было нечем, но только что, когда приземлялся перед крыльцом, он ссадил колено. Поэтому он немного повозил пальцем по ранке и написал кровью на стене в том месте, где заканчивалась тень: I и потом X.

Он вошёл и, перебравшись через гору обломков, оказался перед винтовой лестницей колокольни. Сверху, оттуда, где раньше был шпиль, а теперь зияла пустота, в башню лился яркий свет, в котором стальные ступени мерцали и подмигивали, словно маня.

Вар уже поставил ногу на нижнюю ступень, но тут неподалёку что-то коротко проскребло — будто металлом по гравию.

Пригнувшись на всякий случай, Вар обернулся на звук.

Через второй выход была видна детская площадка в заднем конце церковного двора. У сплющенной детской горки сидела на корточках тощенькая девочка в комбинезоне. Из-под её соломенной шляпы с обвислыми полями торчали волосы, похожие на жёлтые плоские ленты. Девочка только что воткнула в землю садовый совок.

Пока Вар работал над своим докладом, он узнал, как важно рассмотреть врага сверху, пока он тебя ещё не заметил. Сражения выигрывались и проигрывались на сторожевой башне, — написал он, и миссис Спрег приклеила рядом с этим предложением стикер — улыбающуюся лампочку.

Вар шагнул к лестнице, собираясь тихо подняться наверх. Но в тот момент, когда он взялся за перила, две отломанные железные балясины сорвались вниз и оглушительно запрыгали по ступеням.

Вар оцепенел.

— Эй!

Он повернулся лицом к заднему крыльцу.

Девочка стояла теперь подбоченясь посреди асфальтовой парковки. Над её перепачканными щеками сверкали серебром солнечные очки с зеркальным покрытием.

— Что ты тут делаешь?

Вар перелез через завалы, встал в проходе и тоже подбоченился.

— Ничего.

— Я первая пришла. Так что давай топай отсюда. Делай своё ничего где-нибудь в другом месте.

— Ну как… — Ему нравилось говорить «ну как». Когда непонятно, что дальше, «ну как» позволяет выиграть немного времени. — Ну как… Это не твоя собственность. Это церковь.

— Не-а. Была церковь. А теперь… — она махнула рукой назад, туда, где из земли торчал её совок, — это мой сад.

Только сейчас Вар увидел: среди расплющенных и покорёженных фрагментов детской площадки расставлены десятки широких жестяных банок с облезлыми этикетками.

— Сад из жестянок?

Девочка молча повернулась к своим банкам.

Спустившись с крыльца на парковку и проходя мимо девочки, Вар распрямил спину — постарался стать выше; к его облегчению, он и оказался выше, как минимум на пару дюймов. Хотя глупо сравнивать, конечно, — он же не собирался с ней драться.

На детской площадке он присел на корточки и стал изучать этикетки. Все одинаковые, с надписью «ЧипсОрешки». И из каждой банки торчит растение, по колено высотой. Растеньица встопорщенные, как птенцы, и в то же время храбрые. Вар чуть не протянул руку, чтобы провести пальцем по кончикам перистых листьев, но сдержался. Вставая, он заметил позади жестянок ещё два ряда таких же растений — но эти были покрепче, высотой по грудь, и росли в земле.

— Видишь? — сказала девочка у него за спиной. — Сад мой. Значит, всё это место теперь моё.

То есть она забирает себе всё, а ему ничего не оставляет? Ну нет, это несправедливо, подумал Вар. Он тоже что-то заберёт себе.

— Ладно, — бросил он через плечо и пошёл обратно к крыльцу. Поднявшись на верхнюю ступеньку, он широко развёл руки, будто обнимая развалины. — Тогда это — моё.

Девочка тоже подошла к крыльцу.

— Церковь-то? Да кому она нужна? Она же разрушенная.

— Ну и что? Расплющенная детская площадка — твой сад. А разрушенная церковь — мой замок. — Эта новая самоуверенность немного пугала его самого; но, пожалуй, она ему нравилась.

— Седьмой круг! — приплыл из-за забора голос Кайла.

Вар дёрнулся. Эх, мало времени осталось.

— Ну да, ну да. — Девочка ухмыльнулась. — Замок. Для грешников.

— Бред несёшь, — снова бросил он через плечо и направился по руинам к главному крыльцу.

8

— Никакой не бред.

Она что, потащилась за ним? Ну ничего себе. Догнала, вскинула острый подбородок. И ухватила за руку.

За руку. Его. Вар так ошалел, что даже не сопротивлялся, когда она потянула его за собой куда-то вглубь развалин.

Они остановились перед большим резервуаром, высотой почти в рост Вара и длиной в два. Снаружи резервуар был облицован искусственным камнем. Вар залез бы на бортик и заглянул внутрь, но девочка продолжала держать его за руку.

Вар, конечно, не хотел, чтобы она его держала, но и выдернуть руку почему-то казалось ему сейчас неправильным.

И он выбрал компромиссный вариант: встал на цыпочки и заглянул сверху. Там всё было завалено мусором, но сквозь него просвечивала внутренняя поверхность — бирюзовая и гладкая как стекло.