Быстрый английский для путешественников во времени. Учебное пособие - Юрий Дружбинский Страница 58

— Platoon, stand still! — прокричал офицер. Колонна тут же остановилась и замерла. Офицер вдруг подошел к большому черному телефону в стене дома 22 1-В, снял трубку (не набирая никакого номера) и, искоса зыркнув на Андрюху с Катькой волчьим взглядом, быстро проговорил в нее два или три слова.

Андрюха с удивлением отметил, что на телефоне нет ни диска, ни кнопок.

Офицер повесил трубку, вернулся в строй и пролаял очередную команду. По-прежнему не обращая ни малейшего внимания на двоих путешественников, колонна двинулась дальше. Через минуту странные люди исчезли за поворотом.

— Что это за безумие, Андрюха? — Катька схватила его руку, и он почувствовал, как дрожат ее пальцы. — Что с этими людьми? Что здесь вообще происходит?

— Не знаю, Катька, — честно ответил он. — Не понимаю я. Вроде бы и Англия, но на Англию совсем непохоже.

— Андрюха! — Катька, кажется, собралась с мыслями, взяла себя в руки, и голос ее зазвенел. — Андрюха! Я знаю! Помнишь, ты спрашивал меня про Оруэлла, про его книгу «1984». Помнишь, да?

— Как же, помню, Катька, мне Тэтчер об этом писателе что-то говорила, а причем тут Оруэлл?

— При том. Мы, кажется, с тобой в параллельную реальность угодили, Андрюха. Знаешь мы где?

Мы в фашистской Англии.

* * *

Не успел до Андрюхиного сознания дойти смысл Катькиных слов, как дверь того же дома 221-В стремительно открылась. Оттуда выскочили семеро — в точно таких же темно-серых униформах, как и маршировавшие в колонне. На головах у типов были пилотки того фасона, которые Андрюхина бабушка, вероятно, назвала бы пионерскими — но только не красные, а угольно-черные. В руках у них были черные резиновые дубинки.

Угрожающе вертя дубинками, группа приближалась к нашим путешественникам.

— Именем Морри, — прохрипел Андрюхе с Катькой один из них, с бульдожьей челюстью и пауком на рукаве, — вы оба арестованы.

Катька туг же инстинктивно спряталась за Андрюхину спину.

— А за что это? — возмутился Андрюха, заслоняя ее от Бульдожьей морды. — Мы ничего противозаконного не сделали.

— Хе-хе-хе, — притворно рассмеялся Бульдожья морда, явно кому-то подражая. — Как ты сказал? Противо… Чего? Ты сейчас употребил слово из старояза, а это мыслепреступление. Подвал с крысами для вас двоих ты уже заработал, хе-хе.

Ни разу до этого не слыхал еще Андрюха странных слов “oldspeak” и “crimethink”, хотя уловить их общий смысл ему удалось. Но вот что ему не понравилось совсем уж сильно, так это угроза насчет подвала с крысами. И ладно бы ему одному, а Катька-то туг при чем? Он сам полез в серую дверь, ему за все и отдуваться. Катька чем виновата?

За Катьку Андрюха твердо решил стоять до конца. Он снял с плечей свой тяжелый ранец, поставил его на тротуар у своих ног, и стоял, сжав кулаки и заслоняя Катьку спиной.

— Повторяю вопрос, — Андрюхин голос зазвенел металлом, — За что нас арестовывают? Пока не скажете, мы не сдвинемся с места.

— Хе-хе, — опять деланно засмеялся Бульдожья морда. — А кто вас спрашивать будет? Ты вот это видел?

Он ткнул пальцем на надпись на двери.

— Это Закон Доно́са, молодые существа. Доносящий на врага Ангсоца обязан лишь указать на него партии. Назвать имя, или хоть бы просто ткнуть пальцем. Все. А вот чего делать не требуется, так это пытаться объяснять, чем конкретно данный враг провинился. Это совершенно лишнее. Для прояснения всяких мелких подробностей у нас есть дубинки и подвал с крысами.

Бульдожья морда, небрежно вертя на пальце дубинку, обернулся и сделал шаг к коричневой двери, бросив через плечо:

— Дженкинс, быстро обоих в участок!

Дженкинс, хмурый неприятный тип с узким, будто топор, лицом, стоявший сбоку от Андрюхи, протянул руку к его локтю.

Время для Андрюхи словно замедлилось в сотню раз, будто невидимая рука нажала кнопку сверхмедленного просмотра видео. С ним произошла странная вещь: его мозг залил кроваво-красный туман, и все посторонние эмоции наподобие страха в этой багровой мгле мгновенно утонули, отключились напрочь.

Ярость. Жгучая, лютая.

И ничего больше.

Андрюха двумя руками схватился за ручку стоявшего у его ног тяжеленного школьного ранца — его вес сейчас, будто во сне, он не чувствовал совсем — и с размаху, изо всех невесть откуда взявшихся сил, обрушил его на затылок Бульдожьей морды. Тот издал горлом очень короткий звук, напоминающий резко оборванное «ква», секунду постоял и рухнул как подкошенный.

Как в замедленном кино, Андрюха наклонился и выхватил из руки врага дубинку. Краем глаза он продолжал видеть и остолбеневшую шестерку темно-серых, и расширившиеся глаза Катьки. Через долю секунды дубинка уже была в его руках, а еще через мгновение, мелькнув в воздухе большой дугой, она обрушилась на пилотку Дженкинса.

— Беги, Катька! Беги! — закричал он изо всех сил. — Беги к двести восемнадцатому, там должна быть дверь, наберешь четыре пятерки… Я их задержу! Беги-и-и-и!!!

Катька не шевелилась. Она разрывалась между ужасом от происходящего и нежеланием бросать Андрюху…

Оставшиеся темно-серые наконец очнулись от шока. Трое рванулись на Андрюху, двое на Катьку.

Длинного, протянувшего клешнеобразные руки к Катьке, Андрюха уложил дубинкой на удивление легко, будто срубил палкой высокий куст репейника. Слева от Катьки мелькнула еще одна темно-серая фигура, коренастая и приземистая. Дубинка в Андрюхиных руках описала в воздухе свистящий полукруг и встретилась с физиономией приземистого. Удар был неожиданно твердый, как будто дубинка врезалась в телеграфный столб. Приземистый отключился мгновенно.

— Беги-и-и-и-и!!! — заорал Андрюха, чувствуя, как на каждой руке повисло по темно-серому. В глазах Андрюхиных вспыхнули желтые огни, он почувствовал во рту соленый вкус и на миг отключился, а когда открыл глаза — у него уже вырывали дубинку. Он услышал, как на его руках защелкиваются наручники, и в ту же секунду по ушам ему ударил резкий звук полицейского свистка. Он успел увидеть, как Катька бежит по улице по направлению к их серой двери, и как вдруг открываются двери домов 217-А и 214-В с точно такими же жестяными табличками “ANGSOC district committee”, и оттуда навстречу и наперерез бегущей Катьке выскакивают темно-серые.

«Отомщу я вам за Катьку», — с холодной ненавистью успел подумать Андрюха, когда от ближайшего темно-серого до бегущей фигурки оставалось метров пять.

Как вдруг…

Люк посреди тротуара вдруг открылся будто сам собой. Оттуда показались две головы, одинаково стриженные почти под ноль. Лица у подземных людей были худые и чумазые, но, когда они начали махать Катьке руками и кричать ей: “Here, here, we’re your friends, we’re Resistance!” — Андрюха по голосу успел разобрать, что одна из человечков — женщина.