Ниже бездны, выше облаков - Елена Шолохова Страница 5

– Та-ак, ты у нас… Кристина Волкова… – Майя так удивилась, что натурально округлила глаза, да ещё и рот открыла.

– Ага, – кивнула новенькая и снова выдула мутный пузырь.

– Ты ничего не перепутала? – наконец проговорила Майя. – Адресом не ошиблась?

– В смысле? – не то сказала, не то чавкнула Волкова.

– Ты в школу пришла или куда? Что у тебя за вид? У нас так не ходят. И жвачку убери.

– А чё не так с моим видом? Чё вам не нравится?

Новенькая с классной была посмелее и принялась спорить, что вид у неё вполне себе нормальный и вообще закона об обязательной школьной форме нет.

А Майя только повторяла: «Так нельзя, так нельзя». В другой раз мы бы, может, и позлорадствовали – у нас многие Майю не любят, по крайней мере, с некоторых пор, но Волкова уже успела заработать минус сто очков к карме. Так что это был поединок как бы двух наших неприятелей, и все просто с любопытством наблюдали, кто кого уделает. Если бы такая ситуация возникла в начале прошлого года, Запевалова, а следовательно, и весь класс встали бы без раздумий на сторону Майи и заткнули рот этой нахалке. Но в прошлом году у Женьки с классной вышла ссора. Вроде и небольшая, но с тех пор Запевалова Майю ненавидит и всех против неё настроила. Ссора и правда была ерундовая: Майя поставила ей за сочинение «пять/четыре». Пять – за грамотность. Четыре – за содержание. И прокомментировала на уроке её оценку так: «Ты, Женя, пишешь всё правильно, но так сухо, так невыразительно, так шаблонно, будто у тебя ни грамма собственной мысли нет». Надо знать Запевалову, чтобы понять, какой смертельной обидой стали для неё слова Майи. А потом ещё и на олимпиаду по русскому языку классная отправила не Женьку, а Антона Бородина, что Запевалова тоже восприняла как удар по собственному самолюбию. И при первой же возможности Майе отомстила. Это было как раз накануне Восьмого марта. Так вот, Женька запретила всем поздравлять классную с праздником. А ведь именно Запевалова всегда заставляла нас скидываться учителям на подарки. Многие сдавали неохотно, поэтому только обрадовались. Но это ещё полбеды. Тогда же мы должны были выступать на школьном смотре художественной самодеятельности. Вообще-то, мы усердно готовились, полтора месяца репетировали, а тут, прямо в день смотра, Женька заявила, что если Майе этот смотр нужен, то пусть сама и выступает. А нас потащила за собой в боулинг, даже на пиццу и напитки для всех расщедрилась. На следующий день Майя нас ругала и стыдила, но Женька ликовала, хоть и старалась состроить невинное лицо. А после уроков сказала: «Жаль только, я не видела, какое у Майи было выражение лица, когда объявили восьмой „А“ и никто не вышел». Позже мы узнали, что за наш демарш директриса на педсовете отчитала Майю, как двоечницу. Сама Майя нам об этом и сообщила. Думала устыдить нас, но Запевалова только сильнее обрадовалась.

С тех пор откровенных стычек между Женькой и классной пока не было, хотя Запевалова при каждом удобном случае повторяла, что не переваривает Майю.

Мне пришла эсэмэска от Женьки: «На ринге Чучело vs Пчела. Делаем ставки! ☺».

Наконец Майе надоело препираться:

– Всё, Волкова, хватит. Завтра чтоб пришла как положено, а сейчас садись на любое свободное место.

А у нас всего трое сидят по одному: Слава Умрихин, Егор Зубков и Женя Запевалова. Женька принципиально никого к себе не даёт подсадить – ей нравится сидеть одной. Раньше Майя возмущалась, но потом махнула рукой на этот её закидон. А Умрихина и Зубкова специально рассадили на задних партах поодиночке, чтобы не мешали и уроки не срывали.

Волкова замешкалась, но всё-таки двинулась к парте Запеваловой, третьей во втором ряду. Только подошла поближе, Женька пересела на соседний стул и сказала: «Чеши отсюда». Все захохотали. Майя на нас прикрикнула, укоризненно взглянула на Запевалову, а Волковой велела сесть к Зубкову.

– А чего-о сразу ко мне-е? На-афиг она мне нужна-а, – загнусавил Зубков.

Вообще-то, он и нормально может разговаривать, но когда спорит с учителями всегда так противно тянет гласные.

– Поговори у меня ещё! – пригрозила Майя.

Но Запевалова быстро повернулась к Зубкову и подала ему знак – мол, так и действуй дальше. Теперь, чем бы там Майя ему ни угрожала, Зубков скорее умрёт, но Волкову к себе не пустит. Он выдвинул второй стул и смачно плюнул на сиденье. Майя не заметила, зато новенькая всё прекрасно видела и, конечно, садиться не стала. От её гонора не осталось и следа. Чуть не плача, она направилась к Умрихину, но тот уже поймал волну и тоже взъерепенился: «Не пущу. Иди отсюда. Я не буду с такой страхолюдиной сидеть!»

Весь класс падал со смеху, Майя истерила, а Волкова стояла совсем потерянная – вот-вот разрыдается. Смотреть жалко.

Как Майя ни билась, как ни кричала, становилось только хуже. Тогда она отсадила Жанку Корчагину от Эли Смирновой к Умрихину. А Волкову посадила на место Жанны. Умрихин против такой соседки возражать не стал: Корчагина у нас самая красивая и многим мальчишкам нравится. Ну а Эля – дочь Майи Вячеславовны. Разумеется, она слова не скажет, хоть кого к ней сажай. Все сразу зашикали, зафыркали, но Майя, не на шутку рассвирепев, так рявкнула, что мы затихли.

– Вы – бездушные, безразличные, избалованные донельзя. Считаете себя взрослыми, права тут качаете. А что вы собой представляете? Взглянули бы со стороны – вы же на людей не похожи. Зверинец какой-то!

Раньше мы классную такой не видели. И с нами она никогда так не разговаривала. А затем вообще объявила:

– Если думаете, что я это так оставлю, ошибаетесь. Для начала напишем самостоятельную работу. Проверим, читали вы «Бедную Лизу» или нет. Вообще-то, я планировала рассказать вам малоизвестные факты из жизни Карам… Впрочем, теперь неважно. Доставайте тетради. Учебники убрать. Итак, пишем эссе. Первый вариант описывает характер Лизы, второй – Эраста. Кто не выполнит задания, двойка пойдёт в журнал.

– Так нече-естно, – затянул Зубков. – Вы нас не предупрежда-али.

Классная его даже взглядом не удостоила.

– Но уже почти пол-урока прошло, – возмутилась Запевалова. – Мы физически не успеем.

– Во-первых, я не прошу вас писать целое сочинение. А набросать четыре-пять предложений о героях несложно, если вы, конечно, читали. А во-вторых, кто в этом виноват? Кто здесь цирк устроил и не давал мне урок вести? Так что, мои дорогие, пожинайте теперь плоды.

– Это непедагогично! – не унималась Запевалова. – Такое ощущение, что вы нам просто мстите. Можно подумать, что вам легче станет, если мы все получим двойки.

– Ну, если кто-то не читал произведения, которое, между прочим, было задано на дом, если в голове нет никаких разумных мыслей, то вполне заслуживает двойки. И это, Запевалова, не месть. Это наказание. Понимать надо разницу.

Потом у Майи затренькал мобильник, и она вышла из класса. Только она за порог – Женька быстро проговорила:

– Никто не пишет сочинение! Ясно? Сдаём чистые листы! Все! Пчела побесится и успокоится. А двойки всему классу она всё равно не поставит. Тебя, Смирнова, это тоже касается!