От мыльного пузыря до фантика - Евгений Клюев Страница 5

Каждый знает, что удивительное рядом. Но спросите у него, откуда он это знает, – и каждый сначала задумается на некоторое время, а потом, наверное, вздохнёт и ответит:

– Не помню…

– Может быть, Вы ошибаетесь, – начнёте приставать вы к каждому, – и на самом деле удивительное не рядом?

А каждый тут же запротестует, как сумасшедший, и примется ещё горячей уверять вас:

– Да нет, почему же это я ошибаюсь? Удивительное и на самом деле рядом!

Так что вам ничего не останется, как только поверить каждому: удивительное рядом.

Вот и Зубная Щётка на полочке в ванной поверила, а поверив, тут же и заявила во всеуслышание:

– Удивительное рядом.

– Где, где? – немедленно засуетились все вокруг. – Где удивительное?

– Здесь, – уточнила Зубная Щётка и добавила: – Рядом.

И многие принялись, конечно, изо всех сил озираться по сторонам – Розовое Мыло даже внезапно выскользнуло из мыльницы и, проехавшись по кафельному полу, остановилось у самой двери ванной комнаты.

– Там рядом с Вами, дорогое Розовое Мыло, есть что-нибудь удивительное? – крикнуло со своего крючка Полосатое Махровое Полотенце.

– Ровным счётом ничего, – отчиталось Розовое Мыло. – Тут у двери стоит стиральный порошок, но он не удивительный, а просто белый.

– Как, совсем белый? – с отвращением спросило Полосатое Махровое Полотенце.

– Совсем, – уныло откликнулось Розовое Мыло. И замолчало.

И все замолчали вместе с ним. А потом с недоверием взглянули на Зубную Щётку: ведь это она сказала, что удивительное рядом.

– Удивительное рядом, – упрямо повторила она и опустила реснички.

– Вовсе не рядом, – очень уверенно произнесла насквозь пропитанная водой Импортная Губка. – В ванной вообще не бывает ничего удивительного. – И добавила со знанием дела:

– Где угодно, но не в ванной. В ванной только моются – и всё. И чистят зубы – зубными щётками. – Последнее заявление прозвучало особенно безжалостно.

– Значит, Ваши слова ложь, – заключило Полосатое Махровое Полотенце и строго посмотрело на Зубную Щётку.

– Лучше бы Вы молчали – так, как делали это раньше.

Так Зубная Щётка и замолчала. И больше никогда не произносила ни единого слова – тем более слов «удивительное рядом». Потому что в ванной действительно не может быть ничего удивительного. Это единственное место на свете, где удивительному вообще не положено быть. Тут только моются – и всё. И чистят зубы – зубными щётками. Зубными щётками, которые молчат. Как рыбы.

Трудно сказать, полностью ли устраивала обитателей ванной такая жизнь, но однажды совсем уже маленький кусочек Розового Мыла снова выскользнул из мыльницы.

– Что случилось, дорогое Розовое Мыло? – спросило Полосатое Махровое Полотенце – на сей раз из Большого Таза, в который его положили стирать.

– Ничего, – тихонько ответил совсем уже маленький кусочек Розового Мыла. – Просто вспомнилась какая-то глупость… чья-то фраза: «Удивительное рядом».

– Да-да-да… – булькнуло из таза мокрое до нитки Полосатое Махровое Полотенце. – Что-то в этом роде мне тоже приходилось слышать однажды. – Оно тяжело вздохнуло. – Каких только глупостей не наслушаешься за свою долгую жизнь! Хорошо, что я умею забывать о них… забудьте и Вы, дорогое Розовое Мыло!

– Не могу, – откликнулись с пола. – Хочу забыть, но не могу. Вот и жизнь почти прошла, я таю на глазах, а нет-нет, да придёт на память: удивительное, дескать, рядом!.. Вот оно как.

– Вам это просто приснилось, – проскрипела откуда-то сбоку совершенно высохшая Импортная Губка, которой давно уже не пользовались. – Никто на моей памяти не произносил у нас в ванной ничего подобного, а уж на мою-то память можно положиться. Я бы никогда не забыла подобной чепухи – и уж никому не спустила бы, вздумай он только произнести: «Удивительное рядом»! Потому что ничего удивительного рядом нет. В ванной вообще не бывает ничего удивительного. Где угодно, но не в ванной. В ванной только моются – и всё. И чистят зубы – зубными щётками.

– Вспомнил! – пискнул с пола совсем уже маленький кусочек Розового Мыла. – Зубная Щётка – вот кто произнёс эти слова.

И все посмотрели на Зубную Щётку – сильно облысевшую с одной стороны: ей явно и давно уже пора было на покой. Она ведь тоже почти прожила свою жизнь – такую же скучную, как у них у всех. В той же самой ванной. Да ещё и промолчала всё время…

– Зубная… гм… дорогая Зубная Щётка, – почему-то с трепетом позвал её с пола совсем уже маленький кусочек Розового Мыла. – Теперь, когда прошла, прошла жизнь… что Вы скажете?

– Удивительное рядом, – тихо отозвалась Зубная Щётка и улыбнулась.

Почему она всё ещё была так уверена в этом – Бог ей судья!..

Сучок и Задоринка

Сучок и Задоринка очень любили вмешиваться в чужие дела: выберут какое-нибудь дело, которое хорошо сделано, – и вмешиваются. И сразу то дело, которое было хорошо сделанным, кажется плохо сделанным – или даже вовсе не сделанным никак: ни хорошо, ни плохо.

Все, конечно, знают, что говорят про хорошо сделанное дело: «Дело, – говорят, – сделано без сучка и задоринки». Про плохо же сделанное дело иногда и вовсе ничего не говорят – только морщатся да головой качают. Но Сучок и Задоринка при этом всё равно где-то поблизости находятся – уж будьте уверены. Притаятся себе в сторонке и молча наблюдают за тем, как все недовольны. Наблюдают, а сами посмеиваются.

А тут случилось, что Сказке одной пора было сочиняться – про что Сказке, не скажу пока… Иногда, кстати, это совсем неважно – про что сказка, зато всегда важно, хорошая это сказка или нет. Здесь, стало быть, следует уточнить, что пора было хорошей сказке сочиняться: такой, чтобы всё начиналось как всегда, а заканчивалось как никогда. И Сказка уже начала было сочиняться – сама собой, конечно. Так оно всегда бывает: это глупости говорят, что сказки кем-то сочиняются! Все сказки всегда сами собой сочиняются, и ни одна живая душа в этом не участвует. А если участвует, то только мешает.

Вот Сказка и сочинялась сама собой: куда хотела, туда и брела. В лес хотела – в лес брела, в город хотела – в город брела… а хотела на небо – летела на небо… никто ей ничего не запрещал, потому что и не было вокруг никого. Но когда Сказка начала приближаться к одному замку, обозначились в тумане около замка два силуэта и сказали: