Украденная память - Кевин Сэндс Страница 5

Я посмотрел на Роберта. Тот кивнул:

– Это ваши. В них вас и нашли.

Он собрался сходить и принести плащ, чтобы я не простудился, но Уиз сэкономил время, накинув мне на плечи свой собственный. Он был слишком длинным – почти волочился по земле, – зато тёплым.

Девчушка в углу смотрела на нас, выглядывая из-за оленьей шкуры.

– А что насчёт неё? – спросил я.

Роберт повернулся к девочке:

– Что скажешь, кроха? Хочешь увидеть моих дочурок?

Она исчезла за покрывалом. Роберт добродушно рассмеялся.

– Похоже, нет. Оставим её в покое. Она присоединится к нам, когда будет готова.

Я чувствовал себя так, словно оказался внутри какой-нибудь картины. Справа возвышался фермерский дом из выщербленного ветром камня, крытый почерневшей от времени соломой и увенчанный снежной шапкой. Напротив стояли два небольших коттеджа с протоптанной между ними тропкой, а возле меня – ещё одна хижина из саманного кирпича, похожая на ту, откуда я вышел. Из труб поднимался дым, исчезая среди серых облаков. За коттеджами виднелся огромный амбар из растрескавшихся досок, выбеленный той же известью, что покрывала стены хижины. В дверях амбара стояла корова, тыкаясь носом в снег. За ней слышалось тихое мычание.

За фермой вздымались округлые холмы. Половину горизонта закрывал лес – сейчас безлистный. Слышалось журчание ручья. С противоположной стороны холмы сходили на нет, и виднелся огромный синий простор океана. Я чувствовал запахи – свежий морозный воздух, запах скотины, запах морской соли.

– Где мы? – спросил я.

– В Девоншире, милорд. – Роберт указал в сторону моря: – Это Ла-Манш.

Девоншир. Итак, я на юго-западе Англии. В памяти всплыло название…

– Эксетер, – произнёс я.

Роберт кивнул:

– Это столица нашего графства. До него двадцать миль на запад. А ближайший к нам городок – Ситон, он всего в нескольких милях к востоку, в устье реки Экс.

Я не узнавал этих мест. Всё, что я знал о них: графство Девоншир находится на юго-западе, а его столица называется Эксетер.

– Может, я оттуда?

– Вряд ли, милорд, – покачал головой Роберт. – Судя по выговору, вы с востока. Наверное, из Лондона?

Ну конечно. Акцент указывал, откуда я родом. Я разговаривал не по-западному, как Роберт, и потому, возможно, мой говор поможет узнать, кто я такой. Я напряг мозги, но чем усерднее пытался вспомнить, тем сильнее кружилась голова. Я с неохотой отказался от этой мысли. Не хотелось снова рухнуть лицом в сугроб.

Мы двинулись к ферме, проваливаясь в снег на добрые два фута. Уиз шёл следом, закинув свой длинный лук на плечо. Такое количество снега придавало пейзажу волшебный, сказочный вид, но идти было тяжеловато.

– Столько снега – это нормально для Девоншира? – спросил я.

– Вот уж нет, – сказал Роберт. – Даже полфута – уже странно. И никогда в начале зимы. Зимовать будет трудновато, особенно тем, кто не заготовил корм.

– Какой сегодня день?

– Воскресенье. Двадцатое декабря.

Я чуть поколебался:

– А… год?

Роберт приподнял брови:

– Господа нашего 1665-й.

Я покраснел, чувствуя неловкость. Я знал, где находится Девоншир, помнил название его столицы, разбирался в диалектах… но понятия не имел, какой сейчас год? Как такое возможно?

– Стало быть, вы держите коров? – спросил я, просто чтобы сменить тему.

Роберт кивнул:

– И ещё несколько коз, ради молока, хотя нам столько и не надо. Держу в основном потому, что дети их любят. Они привечают всё, что с четырьмя ногами.

– А вы привечаете всё, что с двумя?

Он рассмеялся:

– Так и есть. Каждому найдётся место, дай им Бог.

Словно услышав его слова, к нам подлетела птица.

Её перья были цвета соли с перцем. Она захлопала крыльями и приземлилась ко мне на плечо. Я застыл. Птица прошлась по моему плащу, потом подскочила и ткнулась клювом мне в волосы. Роберт и Уиз смотрели на неё, улыбаясь.

– У меня на голове сидит голубка, – сказал я.

– Похоже, что так, милорд.

– Ваша ручная птица?

– Вообще-то, я думаю, ваша.

Моя?

Я медленно протянул руку, ожидая, что птица улетит. Но она разрешила взять себя и потыкалась клювом мне в пальцы. Тёплая, с мягкими нежными перьями…

Уиз указал на неё, потом на меня, а затем в сторону моря. И тогда Роберт принялся рассказывать, как меня нашли. Я слушал и не верил.

Уиз охотился в лесу, когда рядом приземлился голубь. Он взялся за лук, чтобы пристрелить его на суп, но птица побежала прямо к нему. Тогда он сообразил, что птица-то, видать, ручная. А она отлетала и снова садилась, словно зовя его за собой.

– Так он и сделал, – сказал Роберт. – Пошёл за ней. И нашёл на берегу вас.

Я прижал к себе голубку. Она заворковала.

– Истинное благословение, милорд, – серьёзно сказал Роберт. – Берег здесь весь изрезан бухтами, а в холмах сотни пещер. Если б птица не привела его к вам, вы бы умерли и море смыло бы плоть с костей. Эта голубка спасла вас.

Странное дело – быть обязанным жизнью какой-то птице. Но она вела себя дружелюбно, а держать в руках казалось так естественно, что я готов был поверить: птица и в самом деле моя. Я осторожно почесал её под пёрышками, и она закрыла глаза от удовольствия.

Это заставило меня задуматься: если со мной был голубь, то, может, и люди тоже? Семья? Друзья? Они тоже плыли на том корабле? Я никого не мог вспомнить – ни лиц, ни имён. Но чем ярче я представлял себе корабль, разлетающийся на части под ударами шторма, тем сильнее сжималось сердце. Что сталось с остальными пассажирами? Были ли среди них те, кого я любил? Возможно, теперь все они мертвы?..

При этой мысли на душе стало тоскливо. Стараясь утешиться, я погладил голубку.

– Она жила в амбаре, – сказал Роберт. – Дети кормили её. Пойдёмте, я отведу вас к ним.

Мы двинулись дальше, и, когда приблизились к дому, мой живот оглушительно заурчал от доносившихся до нас запахов. За домом Роберт готовил половину говяжьей туши, варившейся в коже, – вот откуда кровь на рубашке, пояснил он. Свежая коровья шкура висела, словно гамак, над небольшим костром. Она была заполнена кусками говядины, овощами и травами, которые томились на медленном огне, обещая превратиться в жирное, наваристое рагу. У меня подгибались ноги; от одного только запаха я едва не рухнул на землю. Я больше не мог сдерживаться – и намекнул:

– Когда пришла ваша дочь Марджери, она несла мне рагу. Боюсь, я напугал её, и…

Роберт всё понял: