Большой город - Кристиан Маккей Хайдикер Страница 47

– Ну, вот, – заключил Джулеп.

Он с ворчанием поднялся и заковылял прочь по тоннелю.

– Подожди! – крикнула ему вслед Ласка. – Он ещё не опасный! Он даже сидеть не может!

Джулеп обернулся и посмотрел на неё сердито.

– Ласка, я ранен. Ты же сама так сказала. Если он бросится на меня, я не смогу удрать. Ты не добежишь до реки, как Олео превратит меня в мышиное мясо. Хочешь, чтобы я стал таким же, как он?

Ласка не нашлась что ответить. Джулеп поковылял дальше, и вскоре его хвост растаял во тьме. А сердце Ласки тянуло в другую сторону.

Кап!

Булькающие звуки тоннеля залили Ласке уши, и откуда-то из глубины запузырилась непрошеная мысль. На этот раз Ласка уже не смогла тряхнуть головой и прогнать её.

– Моя мама сумеет помочь нам! – закричала она вслед Джулепу.

Шаги Джулепа смолкли.

– Твоя мама ведь умерла.

– В том-то и дело… – замялась Ласка, – что нет.

От этих слов её горло будто закровоточило.

– Чего? – показался из темноты Джулеп.

Ласка уставилась на мокрые кирпичи у себя под лапами.

Там, на кладбище, когда Джулеп и Стерлинг принимались шептаться о судьбах своих родных, она позволяла им верить, что вся её семья умерла тоже. Так проще. Ни о чём не надо рассказывать.

– Зачем тогда было об этом врать? – оторопел Джулеп.

Ласка повесила голову ещё ниже:

– Дасти не нравилось, когда мы заговаривали про такое.

– Мы со Стерлингом жалели тебя, а ты, значит, просто молчала? – В горле у Джулепа нарастал рокот. – Молчала, что у тебя есть мама и что всё это время ты могла к ней вернуться?

У Ласки затряслись губы.

– Мама думает, что я умерла. Как по-твоему, это легко?

– Уж полегче, чем смотреть, как отец умирает у тебя на глазах, – прошептал Джулеп.

Вина – жгучая, неуютная – разрасталась у Ласки в груди. Она смотрела куда-то в тёмную паутину Кирпичных Нор, а сердце отчаянно колотилось.

– Моя мама не умерла. Но всё своё время проводит с ними.

Джулеп прижал уши:

– Чего?

Плеск воды разлетелся эхом в тоннелях и высушил голос Ласки. Она чувствовала, что наговорила уже слишком много.

– Призраки… – Ласка собралась с духом и начала заново. – Они с ней разговаривают… Вроде как. Это не объяснить.

Джулеп насупился.

– Призраков не бывает, Ласка.

Ласка подняла на него глаза:

– Вы же со Стерлингом всё время говорили о призраках. И о Загах.

Джулеп опустил голову.

– Мы ж тогда были совсем лисёныши.

Ласка вздохнула и посмотрела на зимний свет в глубине тоннеля.

– Призраки – это лисы или другие существа, которые умерли. Они бродят рядом, как звуки или как запахи, когда всё остальное уже сгнило. Если ты знаешь, как надо слушать, призраки расскажут тебе о том, что их убило. Если не знаешь, они сведут тебя с ума. Моя мама знает, как надо слушать.

Джулеп не перебивал, и Ласка была ему за это признательна.

– Одного из призраков зовут Бизи, – продолжала Ласка. – Она умерла от жёлтого. – Ласка взглянула на Олео, который рычал и корчился на полу. – Мама может спросить у неё, как его спасти. Вдруг она знает.

Всякий раз, когда мама заговаривала заикающимся голосом Бизи и рассказывала им историю о мисс Лисс, по спине у Ласки начинали бегать мурашки. Но с тех пор, как она ушла из Бельевого Шкафа, вспоминать о девочке-лисёныше, которая потеряла всех своих сестёр и братьев, сделалось невыносимо.

Джулеп посмотрел вверх на сводчатый потолок.

– Если выйдешь, собаки тебя поймают.

Ласка принюхалась, повернув нос вглубь тоннеля.

– Я могу отыскать дом по запаху, через водосток. На улице неподалёку отсюда булочная. Я пройду дальше и буду принюхиваться, пока не учую Особняк Дам. Они без конца курят ладан.

– Что ещё за Дамы? – поинтересовался Джулеп.

Ласка ничего не ответила. Даже их имена заставляли морду неметь.

– Нельзя просто так взять и зайти к человеку в дом, – сказал Джулеп. – Тебя убьют.

В пересохшем горле у Ласки застрял комок – и не проглотишь. Единственным, что страшило её больше возвращения в Особняк Дам, была мысль о том, чтобы вовсе туда не ходить.

– Ладно, – проворчал Джулеп. – Идём. В какую сторону булочная?

– Но… – растерялась Ласка, – у тебя же ещё не зажила голова.

– Да, – сказал он, прищуривая один глаз. – Ну, а кто ещё тебя защитит?

Ласка прижала уши. От Джулепа в его состоянии было столько же пользы, сколько от занозы в лапе. Она принюхалась к Олео.

– А кто присмотрит за ним? А вдруг крысы обгрызут ему пальцы?

– С этим его рычанием? – усмехнулся Джулеп. – Да крысы только перепугаются. И вообще, – он смерил презрительным взглядом морду Олео, по которой пробегали судороги, – я с ним тут не останусь.

Ласка закусила губу. Она ни за что себе не простит, если вернётся и увидит покусанного, провонявшего жёлтым Джулепа.

Она дождалась, когда у Олео пройдут судороги, и прижалась мордой к его уху.

– Олео, – прошептала Ласка. – Ты меня слышишь?

Он хрипло дышал в забытьи. Зубы клацали друг о друга – клац-клац, клац-клац. Она постаралась заставить себя не испугаться.

– Я иду к маме, – сказала она ему. – Хочу узнать, как выгнать из тебя жёлтое.

Олео неожиданно сжался и выставил в пустоту клыки:

– Уходи!

– Только если ты будешь помнить, что я скоро вернусь, – ответила Ласка.

Она осторожно дотронулась до него сбоку, и от его меха у неё по носу проскочила искра. Рычание Олео сменилось каким-то бульканьем, а мышцы снова обмякли на мокром бетоне.

Ласка потрусила вниз по тоннелю, стараясь идти быстрее, чем жёлтое растекалось по телу её друга. Джулеп хромал позади.

– Ну, идём, Джулеп! – воскликнула Ласка.

– Я иду! – ковылял за ней Джулеп, пытаясь догнать. – Меня вообще-то машиной сбило, не помнишь?

– Ну, да, – сказала она и резко остановилась. – Прости. Иди как можешь. Только поторопись.