Калле Блюмквист - сыщик - Астрид Линдгрен Страница 44

Ева-Лотта поняла и старалась изо всех сил. Она помнила, как стояла там с векселем в руке. Помнила, что именно в тот момент раздался страшный удар грома. Но дальше она ничего не помнила… Кроме, конечно, самого ужасного, что произошло после. Нет, она не помнит, куда дела вексель. Упавшим голосом Ева-Лотта призналась в этом комиссару.

— Ты случайно не прочитала фамилию на векселе?

— Нет.

Комиссар вздохнул, но потом подумал, что нельзя же ждать, чтобы все само шло в руки. Допрос девочки и без того дал очень много. Нельзя же требовать, чтобы имя убийцы принесли ему на тарелочке. Все же, прежде чем продолжить разговор с Евой-Лоттой, он позвонил в участок и распорядился тщательно обыскать все Прерии. Место преступления, разумеется, уже обследовали самым тщательным образом, но бумажку могло унести ветром. А ее надо найти, во что бы то ни стало найти!

Потом Еве-Лотте пришлось рассказать, как она обнаружила Грена. Она говорила теперь очень тихо и время от времени проглатывала комок в горле. А ее папа опустил голову, чтобы не видеть горестных глаз дочери. Впрочем, теперь, наверное, уже недолго осталось. У комиссара было еще лишь несколько вопросов.

Ева-Лотта уверяла, что преступник не мог быть жителем их городка, иначе она бы его узнала. И теперь комиссар спросил ее:

— А ты узнаешь его, если увидишь опять?

— Да, — тихо сказала Ева-Лотта. — Я бы его узнала из тысячи других.

— А раньше ты его никогда не видала?

— Нет. — И, поколебавшись, добавила: — То есть да… отчасти.

Комиссар выпучил глаза. Еще один сюрприз!

— Как это «отчасти»?

— Я только брюки его видала, — пояснила Ева-Лотта неохотно.

— Объясни, пожалуйста, понятнее.

Ева-Лотта поежилась в замешательстве.

— Это обязательно? — спросила она.

— Ты же прекрасно знаешь, что обязательно. Так где же висели его брюки?

— Они не висели. Они торчали из-под штор. А в них был убийца.

Комиссар быстро схватил оставшуюся булочку. Он почувствовал, что настал момент подкрепиться. А еще он подумал, что Ева-Лотта, пожалуй, не такая уж дельная, как ему показалось. Не фантазирует ли она?

— Итак, — сказал он, — брюки убийцы торчали из-под штор. Чьих штор?

— Грена, чьих же еще?

— А ты-то где была?

— На лестнице снаружи. Мы с Калле лезли по ней. В десять часов вечера в понедельник.

У комиссара не было детей, и сейчас он благодарил бога за это.

— Да что же вы делали на лестнице Грена в понедельник вечером?!

Тут он вспомнил тайну, в которую его только что посвятили, и добавил:

— А, понимаю! Вы гонялись за каким-нибудь другим Мумриком, да?

Ева-Лотта взглянула на него почти презрительно.

— Что ж, по-вашему. Великие Мумрики на деревьях, что ли, растут? На свете есть только один Мумрик, во веки веков, аминь!

И Ева-Лотта рассказала о ночном переходе через крышу Грена. Бедный булочник озабоченно качал головой. А еще говорят, что девочек иметь спокойнее!

— Откуда же ты знала, что это брюки убийцы?

— А я не знала. Если б я знала, я б его арестовала.

— Но ты же сказала…— возразил раздраженно комиссар.

— Да нет, я уже потом сообразила. Ведь это были такие же темно-зеленые габардиновые брюки, как те, которые я встретила на тропинке.

— Это могло быть случайностью. Не надо делать поспешных выводов.

— А я и не делаю. Я же слышала, как они там в комнате шумели из-за векселей, и тот, в брюках, сказал: «Мы встретимся в среду на обычном месте! Захвати все мои векселя!» Так сколько же зеленых брюк Грен может встретить за одну несчастную среду?

Комиссар был убежден, что Ева-Лотта права. Теперь все ясно: мотивы, место, время. Дело стало лишь за одним — поймать преступника.

Комиссар поднялся и потрепал Еву-Лотту по щеке.

— Большое спасибо, — сказал он. — Ты умница. Ты даже не понимаешь, как ты нам помогла. А теперь забудь обо всем!

— Постараюсь! — обещала Ева-Лотта.

Комиссар повернулся к Бьорку.

— Теперь нужно только отыскать этого Калле, чтобы он подтвердил показания Евы-Лотты. Где его можно найти?

— Здесь, — раздался спокойный голос с балкона над верандой, и удивленный комиссар, подняв глаза, увидел над перилами две головы — одну светлую, другую темную.

Рыцари Белой розы не оставляют товарища в трудные минуты полицейских допросов и других испытаний. Как и булочник, Калле и Андерс хотели присутствовать на допросе. Но предпочли, на всякий случай, разрешения не спрашивать.