Шестеро смелых и похищение Европы - Анна Устинова Страница 4

Николай Алексеевич тем временем уже связался с отделением и бодренько сообщил:

— Ну вот, гражданин Капля, уже выясняют. Скоро установим личность владельца. Может, он вообще живет где-нибудь рядом.

В багажнике молчали. Видимо, пленник объявил им бойкот.

Мобильник в кармане капитана ожил — зазвучала мелодия из телесериала «Мужчины не плачут», герои которого — работники прокуратуры — с риском для жизни боролись с могущественной бандой коррумпированных чиновников.

— Вот как у нас ребята оперативно работают! — выхватывая телефон из кармана, с гордостью прокричал в багажник Николай Алексеевич, имея, понятное дело, в виду не героев любимого телесериала, а коллег из родного отделения милиции. — Молнией информацию добыли! А вы, гражданин Капля, сомневались.

Пленник по — прежнему бойкотировал.

— Сенюшкин, — отрапортовал капитан в трубку.

В ответ вместо ожидаемого баритона лейтенанта Марченко послышался мелодичный, но строгий голос жены Веры:

— Коля, ты пообедал?

— Ага, только что. Сейчас вот чаек допиваю, — не стал вдаваться в подробности Николай Алексеевич.

— Похавать вы, естественно, никогда не забудете, — гаденько хихикнули в багажнике. — Жертвы преступления подождут. Работа — она не волк, в лес не убежит.

Жена в трубке жалобно воскликнула:

— Коля, ну зачем врать! Какой чаек! Я же вижу: ты стоишь возле машины!

Николай Алексеевич поморщился: и поесть не успел, и этот, в багажнике, издевается, и супруга недовольна.

— Зачем тогда спрашиваешь. Сама — то ты где?

— А ты погляди через дорогу.

Жена стояла на противоположной стороне улицы. Неудачно получилось! Стремясь скрыть замешательство, капитан сурово бросил:

— Ладно, Вера, иди домой. У нас тут серьезные обстоятельства.

— Воришку автомобильного, что ли, поймал? — хмыкнула жена. — Опять салоны повадились обчищать?

— Вопрос гораздо серьезней, — посуровел муж. — Ко мне сейчас не подходи. Вот — вот наши должны подъехать. Вечером все объясню. Отключаюсь, у меня вторая линия.

На сей раз звонили действительно из отделения.

— Ну? — коротко спросил Сенюшкин.

Он слушал, и лицо у него постепенно вытягивалось. Наконец участковый подавленно произнес:

— Это что, шутка? Где же теперь хозяина — то прикажешь искать?.. Ах, не знаешь… Кто же тогда знает? Ладно, везите лом.

Догадавшись по репликам капитана, что ситуация непредвиденно осложнилась, Ахлябин, боясь напугать пленника, шепотом спросил:

— Накладочка вышла?

— Вышла, да еще какая, мама дорогая, — тоже шепотом отозвался капитан, в свою очередь опасливо косясь на багажник.

Капля, к счастью, пока молчал, однако и участковый и мальчик не строили на сей счет никаких иллюзий. Это было короткое затишье перед бурей. Все же Николай Алексеевич наигранно бодрым тоном выкрикнул:

— Потерпите еще чуть — чуть: помощь уже поспевает.

— Блажен, кто верует, — презрительно процедил Капля и, шумно поворочавшись в своем «саркофаге», снова затих.

Николай Алексеевич, отойдя в сторону, с заговорщицким видом поманил пальцем Клима.

— Представляешь, какая дрянь вышла. Номера — то на этой тачке точь — в—точь совпадают с номерами нашего начальника отделения. Хорошо еще, кто — то из наших ребят вовремя сообразил. А то бы пробили владельца…

— Так, может, и машину у вашего начальника угнали, — предположил мальчик.

— Нет. У него «опель». И спокойно себе под окном стоит. Ребята уже установили.

— Без номеров, что ли? — не совсем уяснил себе ситуацию Клим.

— С номерами. А эти, на «ауди», фальшивые. Левый дубль. То ли кто — то намеренно съюморил, то ли случайное совпадение. Главное, теперь не понять, чья машина. Придется багажник курочить.

— Жалко, — сказал Клим.

— А мне, думаешь, нет. Красивая ведь тачка. — «Мне бы такую», — мысленно добавил Николай Алексеевич.

— Правда, его еще больше жалко, — взглядом указал на багажник Клим.

— Теоретически да, — неохотно согласился участковый.

Подъехала милицейская машина. Из нее выбрались несколько человек в форме и бронежилетах. Двое из них были вооружены автоматами.

— Ну, что у нас тут? — спросил старший группы. Он обошел «ауди» и под конец ударил ногой по заднему колесу.

— Постарались, приколисты.

— «Мерседес» — то нашли? — раздался голос из багажника.

— Ка — акой еще «мерседес»? — уставился вновь прибывший на участкового.

— Да я ж объяснял, — напомнил тот.

— А — а, это, — махнул рукой старший группы. — Так мы еще не искали. Не успели. — Он постучал по багажнику и обратился к пострадавшему: — Ты в каком месте — то свой «мерседес» парковал?

— За углом возле банка. Там, где служебный вход.

— Понятно. Семенов, слетай, проверь и доложи, — приказал командир одному из своих подчиненных. — А мы эту консерву попробуем вскрыть, пока он в тушенку не превратился.

— Скорее в мороженое, — свирепо пробурчали из багажника. — Предупреждаю: я скоро дуба дам.

— Крепись, мужик, директором банка станешь, — хохотнул всё тот же милиционер и, повернувшись к Климу, бросил: — А ты, пацан, отвернись.

— Это еще почему? — не понял Клим.

— Чтобы твои глаза не видели того, что им не положено.

Мальчик хотел побороться за свои права, но Николай Алексеевич взял его за плечо и отвел в сторону.

— Понимаешь, тут ребята вместо лома какую — то хитрую штуковину привезли. Последняя «научная» разработка. И с помощью этого прибамбаса они собираются вскрыть машину.

— И почему же я не могу на это посмотреть? — возмутился Ахлябин.

— Да как бы тебе объяснить. Штука у них эта… ну, не совсем официальная.

— Ясно, — проворчал Клим.

Он догадался, в чем суть проблемы. «Хитрую штуковину» наверняка конфисковали у какого-нибудь угонщика — из породы виртуозов, которые машины не взламывают, а подбирают код к их электронной блокировке.

«Наука» победила. Крышка багажника с истошным писком взметнулась вверх.

— Ну, всё, мужик, вылезай! — сказал старший группы.

— Не могу, — ответил Капля, — пока вы на мне скотч не разрежете. Я сам пытался отковырять, но не вышло.

— Эк тебя упаковали — то, — покачал головой Николай Алексеевич.

Достав из кармана нож, он аккуратно перерезал клейкую ленту и высвободил руки и ноги пленника. Однако и после этого тот выбрался наружу лишь с большим трудом, настолько у него затекло тело.