Расмус-бродяга - Астрид Линдгрен Страница 4

Муж распахнул калитку, и дама меленькими шажками вошла во двор. Расмус изо всех сил наклонился вперёд, чтобы не упустить ни малейшей подробности её прекрасного облика. Подумать только, какое счастье иметь такую маму!

– Мама, – тихо сказал Расмус, словно заучивая это слово. – Мама!

Ах, если бы это был для него день чудес! Тогда красивая дама поняла бы, что только его, одного его из всей Вестерхаги ей нужно взять в сыновья. Тогда, увидев его, она бы сразу сказала: «Ах, как раз такого мальчика с прямыми волосами мы и хотим взять». А торговец кивнул бы и добавил: «Конечно. Он пригодился бы нам в лавке, я поручил бы ему отдел леденцов».

А когда фрёкен Хёк собралась бы увести его в свою комнату и выпороть, торговец сказал бы: «Не трогайте, пожалуйста, нашего мальчика!»

Потом они посадили бы его в коляску, и он держал бы красивую даму за руку, а Ястребиха стояла бы у калитки с розгой разинув рот. Она слышала бы, как стук колёс уносится всё дальше и дальше по аллее. А под конец, когда он стихнет, она всплакнула бы немного и сказала: «Вот и уехал наш Расмус».

Он вздохнул. Ах, если бы на свете не было столько кудрявых девчонок! Грета, Анна-Стина, Эльна. Целых три в одном только Вестерхагском приюте! И Элин тоже, но она малость придурковата, и её-то они наверняка не возьмут.

Он быстро спустился с дерева. Торговец и его жена были уже во дворе и могли в любую минуту схватить кудрявую девчонку. Пусть они сначала хотя бы увидят его, а потом уж пеняют на себя, если не захотят его взять.

Он решительно вышел во двор как раз в тот момент, когда фрёкен Хёк приветствовала гостей.

– Пожалуйте в сад, выпьем кофе и побеседуем, – сказала она, широко улыбаясь. – А тем временем вы, дорогие гости, сможете поглядеть на детей.

Красивая дама тоже улыбнулась. Она улыбнулась как-то робко и неуверенно поглядела на собравшихся детей.

– Да, можно нам посмотреть, кого…

Муж ободрительно похлопал её по плечу.

– Да, да, – сказал он. – Пойдём выпьем кофе, всё будет хорошо.

Дети играли в лапту рядом на площадке. Им велели играть, и они играли. Но это была пустая затея, играть никому не хотелось. Разве пойдёт на ум игра, когда всё твоё будущее зависит от того, как ты ведёшь себя и как выглядишь в это утро. Дети тайком бросали взгляды на трёх взрослых, сидевших за столом возле куста сирени. На площадке для игр царила тишина. Никто не ссорился, никто не смеялся. Слышны были лишь удары лапты по мячу, которые в это тихое летнее утро удивительно раздражали слух.

Робко, как ягнёнок, которого отняли от стада, Расмус подошёл к кусту сирени. Он не знал, что гости и фрёкен Хёк сидят за садовым столом, а когда обнаружил это, было уже поздно. Ему пришлось идти мимо них. Ноги у него онемели, а на лице застыло напряжённое и странное выражение. Он исподволь косился на фрёкен Хёк. Расмус был совсем близко от неё, слишком близко, и спотыкался, стараясь поскорее смешаться с ватагой ребятишек на игральной площадке. Он поглядел украдкой и на красивую даму, как раз в тот момент, когда она бросила на него взгляд. И тут он остановился, не в силах двинуться с места. Он стоял смущённый и таращил на неё глаза.

– Расмус! – строго сказала фрёкен Хёк и замолчала.

Ведь господа для того и приехали, чтобы посмотреть на детей.

– Так тебя зовут Расмус? – спросила красивая дама.

Не в силах ответить, Расмус только кивнул.

– Нужно поклониться, когда здороваешься, – напомнила фрёкен Хёк.

Расмус покраснел и торопливо поклонился.

– Хочешь печенья? – спросила жена торговца и протянула ему одну печенюшку.

Расмус бросил быстрый взгляд на фрёкен Хёк, узнать, можно ли ему взять её.

Фрёкен Хёк кивнула, и Расмус взял печенюшку.

– Не забудь поклониться, – снова сказала фрёкен Хёк.

Расмус покраснел ещё сильнее и снова поклонился. Он продолжал стоять, не зная что делать. Есть печенье он не осмеливался и не знал, идти ему или продолжать стоять.

– А теперь беги и играй! – велела фрёкен Хёк.

Тут Расмус резко повернулся и опрометью пустился бежать. Он уселся на траву рядом с площадкой и в великом огорчении съел печенюшку. Он вёл себя по-дурацки, стоял как пень, не смог даже поклониться и сказать спасибо. Теперь уж жена торговца точно решила, что он болван.

Солнце поднималось всё выше. Стоял ясный, погожий летний день. И картошку не надо было окучивать. Но для детей из Вестерхагского приюта это был тяжёлый день, полный томительного ожидания. Игра в мяч скоро окончилась. Никто из них даже не мог делать вид, что ему весело. Они не знали, как воспользоваться этим странным свободным временем, которое будет длиться столько, сколько пожелают эти люди. Никогда ещё не было у этих детей такого тяжёлого утра.

Они стояли без цели на площадке маленькими группками и исподволь следили глазами за дамой с зонтиком. Её муж сидел за кофейным столом и читал газету, очевидно, предоставив ей делать выбор. А жена торговца ходила от одной группы детей к другой. Она по очереди разговаривала с ними, немного застенчиво и неловко, не зная, что говорить этим несчастным ребятишкам, которые так странно смотрели на неё.

Этот маленький мальчик, Расмус, таращил на неё глаза пристальнее всех. Казалось, в его тёмных глазах, слишком больших для худенького веснушчатого лица, застыла мольба.

Но были среди них и другие, чьи глаза просили, умоляли. Например, девочка с пухлыми румяными щёчками и целой копной светлых кудряшек, падающих на лоб. Её невозможно было не заметить, она всё время провожала гостью взглядом. Это была храбрая малышка. Одна она осмеливалась улыбаться в ответ на улыбку.

Жена торговца подбадривающе потрепала её по щеке.

– Как тебя зовут, милая?

– Грета, – ответила кудрявая блондинка и сделала книксен. – Какой у вас красивый зонтик, тётя!

Тётя покрутила кружевной зонтик, она сама находила этот зонтик красивым. Но тут, на беду, она уронила зонтик в траву и не успела нагнуться, как к нему бросилась Грета. И не только Грета. Рядом стоял Расмус, который старался держаться как можно ближе к красивой гостье. Он тоже кинулся к зонтику. О, наконец-то и он покажет, что умеет быть вежливым.

– Отпусти! – сказала Грета и дёрнула к себе зонтик.

– Нет, это я… – начал было Расмус.

– Отпусти, тебе говорят! – повторила Грета и снова дёрнула зонтик.

Внезапно у него в руке оказалась изогнутая ручка от зонта. Он с ужасом уставился на неё. Другую часть зонта держала Грета. Она испугалась не меньше его. Поняв наконец, что случилось, она заплакала.

И тут к ним подскочила фрёкен Хёк.

– Ну что за наказание этот Расмус! – закричала она. – Ты просто невыносим сегодня. Неужто ты никогда не выучишься вести себя как подобает!