Тысяча и одна ночь. Арабские сказки для детей - Анна Милбурн Страница 4

Горько плача, он привёз тело брата домой. Узнав о случившемся, жена Касима обезумела от горя.

– Но самое страшное, – сказал ей Али-Баба, – что ты не сможешь открыто оплакивать его, пока мы не придумаем, как убедить людей, что он погиб совсем не так, как это случилось на самом деле.

– Да что же такое мы можем рассказать людям? – зарыдала вдова.

– Думаю, нам могла бы помочь Марджана, – задумчиво сказал Али-Баба. Марджана была служанкой в доме Касима. Али-Баба считал её умной и преданной девушкой. Поэтому они рассказали ей всю правду.

– Мы можем рассчитывать на твою помощь? – спросил Али-Баба.

Марджана кивнула.

– Завтра я пойду, куплю лекарства и буду всем говорить, что мой хозяин тяжело заболел, – предложила она. – Послезавтра я стану рассказывать, что ему стало ещё хуже. А на третий день мы скажем всем, что он умер, и никто ничего не заподозрит.

Так они и поступили. Марджана отлично справилась со своей ролью, и на третий день, когда жена Касима начала открыто оплакивать своего супруга, все горожане были уверены, что он умер от какой-то неизлечимой болезни. Устроили похороны, и тело Касима предали земле, не вызвав никаких подозрений.

На следующий день после похорон его вдова попросила, чтобы Али-Баба и его жена переселились в её дом.

– Я не смогу жить совсем одна, – рыдала она.

Али-Баба и его жена согласились. Они выкопали спрятанное золото и взяли его с собой.

– Теперь это золото принадлежит всем нам, – сказал Али-Баба своей невестке. – Однако пока ещё мы не можем потратить ни гроша, потому что разбойники наверняка следят за нами.

– Не тревожься, – ответила вдова Касима, запирая золото в большой деревянный сундук в кладовой. – Здесь оно будет в полной безопасности.

Касим владел в городе лавкой, где продавались ковры, и его вдова передала эту лавку сыну Али-Бабы. Молодой человек был счастлив и старался работать как можно лучше, чтобы лавка приносила доход.

А тем временем разбойники, собравшись в лесу, составили план.

– Человек, которого мы поймали в нашем тайнике, знал о существовании сокровищ. Следовательно, о них может знать кто-то ещё, – сказал главарь шайки. – Мы должны разыскать каждого, кому известна наша тайна, и убить его. Давайте разделимся и будем обыскивать все близлежащие города.

Так разбойники и сделали. Они бродили по городам и деревушкам, присматривались к людям и заводили с ними разговоры. И каждый вечер они рассказывали главарю, что им удалось узнать.

Несмотря на все предупреждения Али-Бабы о том, что не следует тратить золото, вдова Касима каждый день брала понемногу денег, чтобы побаловать себя чем-нибудь приятным.

«Мой муж умер, я осталась одна, надо же мне чем-то себя подбодрить», – думала она. И каждый день она возвращалась домой то с новыми украшениями, то с нарядами, то с красивой причёской и блестящими ногтями, то со сладостями и дорогими духами.

Выбирая товар на шумном рынке, она не заметила, что за ней внимательно следит какой-то незнакомец. Он ежедневно приходил на рынок, пил кофе в лавке или просто слонялся среди рядов торговцев и наблюдал, как женщина тратит всё больше и больше золота, покупая себе красивые безделушки.

– Смотри-ка, она просто сорит деньгами! – сказал он в один прекрасный день торговцу овощами.

Торговец неодобрительно покачал головой:

– Это вдова Касима, он неожиданно умер. Можешь себе представить, мы видели его в лавке, он был совершенно здоров, а буквально через день скончался. Может быть, она ещё не оправилась от потрясения.

– Бедняжка, – холодно сказал разбойник. Он выбрался из толпы и незаметно проследил за женщиной до самого дома.

На следующий вечер Али-Баба услышал стук в дверь. На пороге он увидел бродячего торговца с телегой, на которой стояли сорок огромных кувшинов.

– Добрый вечер, – поздоровался торговец. – Я приехал в город, чтобы продать масло на рынке, но мне негде переночевать. Вот и подумал… Может быть, вы могли бы отвести мне уголок, чтобы я приклонил голову?

Али-Баба радушно пригласил торговца в дом.

– Заводи телегу во двор, а я провожу тебя в комнату для гостей, – предложил он.

Он не заметил ни хитрой усмешки торговца, ни того, что, прежде чем уйти со двора, тот повернулся к своим кувшинам и что-то сказал вполголоса.

Однако всё это не ускользнуло от внимания Марджаны. Заподозрив неладное, девушка решила не спать и проследить, чтобы никто не причинил вреда семье её хозяев.

Когда все в доме улеглись, Марджана села у кухонного окна. Прошло несколько часов, всё масло в лампе выгорело, и огонь потух.

«Если я пойду в погреб за маслом, я могу что-то пропустить, – подумала девушка. – Отолью-ка я немного масла из кувшина торговца».

И она подкралась к телеге.

Стоило ей приблизиться к самому крайнему кувшину, как из него послышался мужской голос:

– Уже пора?

Марджана похолодела от страха.

Будь на её месте менее отважный человек, он бы запаниковал от неожиданных звуков. Но Марджана была не такой! Постаравшись, чтобы её голос прозвучал как можно ниже, она ответила:

– Ещё нет, но уже скоро.

Потом девушка подошла ко второму кувшину, и из него также раздался мужской голос:

– Уже пора?

– Ещё нет, но уже скоро, – снова ответила Марджана.

И то же самое она ответила остальным кувшинам. Когда же она подошла к последнему, сороковому кувшину, из него не донеслось ни звука. Марджана внимательно вгляделась в горлышко кувшина, убедилась, что в нём масло, заполнила свою лампу и вернулась в дом.

В кухне Марджана снова зажгла огонь. Когда колеблющееся пламя осветило всё помещение, девушка задумалась над тем, что же ей делать. Как спасти хозяев? Если она ничего не предпримет, их убьют во сне. Мало-помалу в голове Марджаны сложился план.

Она разожгла очаг и поставила на огонь большой котёл. Потом, сходив несколько раз к телеге, она заполнила котёл маслом и сильно нагрела его.

Когда масло закипело, Марджана зачерпнула его ковшом, побежала во двор, вылила масло в первый кувшин и плотно закрыла крышку. Не присев ни на минутку, она проделала то же со всеми кувшинами, и в результате все разбойники погибли, так и не выбравшись наружу.

Затем Марджана погасила огонь, вымыла и насухо вытерла котёл и ковш и стала стелить себе постель.