Иллюзионист. Нэш Блейз в Лавке Чудес - Антонио Казанова Страница 35

Мисс Рашер тем временем вернулась в кровать, решив, что увиденное ею могло быть только дурным сном. Утром она проснется, и газон будет на месте. По крайней мере мисс Рашер надеялась на это. В противном случае ей предстоит внеплановая истерика.

В заброшенном доме вокруг деревянной доски, положенной на бидон из-под масла, четыре человека сидели на сундуках с металлическими уголками и чемоданах, поставленных вертикально.

— Теперь, когда мы знаем всё это, пришло время принять решение, — произнес один, притворяясь спокойным.

— Я так и не понял, бояться нам или нет, — дрожа, произнес один из двух ассистентов с восточными чертами лица.

Первый человек оперся локтями на стол:

— Маскераде не ведает страха. Не забывайте, я — единственный иллюзионист в мире, который в состоянии неоднократно исполнять «Пытку китайской пагоды». Я не боюсь двух прохиндеев, появившихся из ниоткуда со шпагой, которую они наверняка украли в какой-нибудь антикварной лавчонке. Но я не понимаю, как моя ассистентка Медуза могла исчезнуть вместе с той женщиной, не предупредив меня. Возможно, это она испугалась тех ничтожеств в карнавальных костюмах…

Его напыщенную речь прервал хриплый смех, похожий на рев ветра в кронах деревьев. От этого низкого, жуткого звука у всех побежали мурашки.

— Те, кого ты называешь «ничтожествами в карнавальных костюмах», были Рыцарями Арануйи. Вы могли угодить в теплые объятия Красных и тем самым серьезно осложнить мои планы. — И перед ними, выступив из-за деревянной двери, появился человек в красном плаще. Продавец Календарей снова решил почтить их грустную компанию своим присутствием, и это точно не предвещало ничего хорошего.

Маскераде распрямился, опираясь на доску, которая служила столом, и вскочил на ноги, опрокинув бидон из-под масла. Грохот раздался такой, что наружу повыпрыгивали все мыши, прятавшиеся в щелях и норах.

— Высочайший… мы… я… — бормотал он, силясь унять дрожь в голосе и ногах.

— Вам предстоит о многом мне рассказать. Единственное, что мне удалось увидеть, — это появление двух Рыцарей в глазах Медузы. Здесь ее нет, так объясните же мне, что произошло дальше? Меня распирает от любопытства.

От этого спокойного и размеренного голоса у незадачливых злодеев внутри все сжалось гораздо сильнее, чем если бы вновь прибывший кричал на них и топал ногами. Человек без лица стоял неподвижно и ждал.

— Между Медузой и еще одной женщиной завязалась драка, и… — начал один из ассистентов.

Но его тут же перебил Маскераде:

— Нет, это я сражался с той женщиной, но тут вмешалась Медуза, а потом они обе неожиданно исчезли. Тогда я обратил в бегство двух ничтожеств в карнавальных костюмах, а еще одного оглушил. Какого-то Дэвида. Это человек.

Туман и ассистенты ушам своим не поверили: Маскераде переиначил всю историю и выставил себя героем!

Но Продавец сделал из этого рассказа верные выводы:

— То есть вы упустили Темную, на которую я вам указал. А сопровождал эту женщину не только человек, но и Рыцари, охранявшие ее.

Маскераде вытаращил глаза и поднял брови.

— Ну, э-э-э… на самом деле… — уныло зашелестел хвастун.

— Мне некогда дискутировать на тему твоей мании величия, иллюзионист. Я беспокоюсь: если эта Темная находится под защитой Рыцарей, то речь, скорее всего, идет о деле исключительной важности. Кроме того, эта особа живет в Реальном Мире. Я не представляю, кто мог разрешить ей подобное… или обойти такое нарушение молчанием.

Человек в красном подступил ближе к Маскераде и остальным, которые инстинктивно отпрянули и прижались друг к другу, опасаясь расправы.

— Рано или поздно мы узнаем, что сталось с Медузой. Сейчас же наша задача — отыскать того, кто находится под защитой Темной. Мы уже знаем, кого она защищает, не так ли? — Его голос время от времени переходил в приглушенный рев, а затем вновь становился хриплым и ломаным.

— Мальчик! Кажется, они говорили именно о мальчике, — поспешил ответить иллюзионист, вспоминая подслушанный разговор между Дэвидом и Нией.

— Мальчик… — пробормотал Продавец, растопыривая пальцы правой руки, как будто разминаясь. — Мальчик… — повторил он, повышая голос, — мальчик! — Он свел пальцы и сжал руку в кулак. Раздался зловещий, пробирающий до костей смех.

— Мальчик! — тут же угодливо засмеялись присутствующие, не понимая перемены настроения Продавца.

Тот разом прекратил непрошеное веселье.

— Этот мальчик — ваш смертный приговор, — ледяным тоном произнес он.

Лица всех четверых разом стали белыми, как бумага.

С усилием сглатывая комок в горле, Маскераде забормотал:

— Наш… наш что? Приговор?.. Высочайший… просветите нас…

Продавец мгновенно разжал пальцы, словно неожиданно сработавший капкан, и один из ассистентов схватился обеими руками за горло: ему вдруг стало невыносимо трудно, невозможно дышать. По коже Маскераде прокатилась вспышка жара, как будто тело ассистента выделило все тепло, которое поддерживало в нем жизнь. Затем ассистент стал бледнеть и вскоре стал прозрачным, как стекло.

Продавец сложил пальцы:

— Чтобы я никогда больше не слышал таких слов!

Он имел в виду фразу «просветите нас».

Продавец терпеть не мог ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ему о свете, о Сияющих.

— Найдите мальчишку, — приказал он, а затем как будто позабыл о присутствующих и заговорил сам с собой: — Так, значит, ты спрятал его среди людей, потому что знал: мы не додумаемся искать его тут. Получается, твоя смерть, Рубенс, была не напрасной… пусть польза от нее и продлилась недолго. Потому что сегодня твой безрассудный последний жест стал абсолютно бесполезным.

Не произнося больше ни слова, он отступил назад на несколько шагов, привалился спиной к двери и с тем же ужасным звуком, который возвестил о его прибытии, исчез, словно его засосало между досками.

Маскераде встряхнулся и, не отводя взгляда от прозрачного тела на земле, объявил остальным, что им необходимо отправляться на поиски мальчика.

— Возвращаемся к дому, где видели через окно ту Темную. Если она кого-то защищает, этот кто-то должен жить там.

— Но… что будем делать с Ку Наа? — жалостливо спросил Туман, указывая на человека на земле. Бедняга понемногу приходил в себя: к нему возвращался природный цвет лица, а грудная клетка начинала подниматься и опускаться более ритмично.

— Возьмем с собой, и пусть его пример будет нам наукой: постараемся вести себя так, чтобы не остекленеть вслед за ним, — безразлично ответил Маскераде.

В тот же миг на зубцы самой высокой башни замка Бларни спикировала чайка. Биение крыльев разнеслось эхом по двору замка, словно аплодисменты, приветствующие двух друзей, которые сидели, свесив ноги, на карнизе башни.