Пеппи Длинный чулок - Астрид Линдгрен Страница 31

— Поздоровайся с ним как следует, господин Нильсон, — сказала Пеппи, — я думаю, что это троюродный дядя твоего внучатого племянника.

Господин Нильсон снял свою соломенную шляпу и почтительно отвесил поклон, но старый шимпанзе не удостоил его ответным приветствием.

Каждый час из ящика вынимали удавов, и прекрасная фрейлейн Паула, укротительница змей, выходила на эстраду и демонстрировала удавов публике. Ребятам повезло: они попали как раз на такое представление. Анника очень боялась змей, поэтому она все время держала Пеппи за руку. Фрейлейн Паула взяла из рук служителя огромного удава и повесила его вокруг своей шеи как боа.

— Это, должно быть, змея-боа, — пояснила Пеппи Томми и Аннике. — Интересно, а другая какой породы?

Не долго думая, Пеппи подошла к ящику и вынула вторую змею. Она оказалась еще больше и еще ужаснее первой. Пеппи повесила ее себе на шею, точь-в-точь, как это сделала фрейлейн Паула. Все присутствующие в зверинце закричали от ужаса. Укротительница быстро засунула свою змею в ящик и кинулась к Пеппи, чтобы попытаться спасти ее от верной смерти.

Змея, которую Пеппи повесила себе на шею, испугалась и рассердилась, ей не нравился шум вокруг, и она решительно не понимала, почему ей нужно висеть на шее у маленькой рыжей девочки, а не у фрейлейн Паулы, к которой она привыкла. Поэтому она решила проучить эту дерзкую рыжеволосую девчонку, чтобы ей неповадно было зря тревожить почтенных змей, и она сжимала кольцо тем движением, которого достаточно, чтобы задушить быка.

— Брось, пожалуйста, свои старые уловки, со мной это не пройдет, — сказала Пеппи, — я видела змей пострашнее тебя, можешь мне поверить. В Восточной Индии.

Своими сильными руками она сняла с шеи змею и отнесла ее в ящик. Томми и Анника дрожали от ужаса, на них не было лица.

— Это тоже змея-боа, — заявила Пеппи и нагнулась, чтобы застегнуть подвязку на чулке. — Я так и думала.

Фрейлейн Паула долго ругалась на каком-то незнакомом языке, а все, кто был в зверинце, с облегчением вздохнули. Но они вздохнули преждевременно, потому что это явно был день, когда случались самые невероятные вещи.

Собственно говоря, никто не знал, как все это произошло. Перед этим тигров кормили большими кусками кровавого мяса. Потом служитель проверил, хорошо ли заперта дверь клетки. И вдруг минуту спустя раздался душераздирающий крик:

— Тигр вырвался на волю!

И в самом деле, посреди зверинца стоял огромный тигр, готовый к прыжку. Люди, давя друг друга, повалили к выходу. Но одна маленькая девочка растерялась и очутилась одна в углу, прямо перед тигром.

— Стой спокойно!

— Не двигайся с места!

— Не шелохнись!

Голоса из толпы давали ей наперебой советы, но никто из решался прийти ей на помощь. Люди надеялись, что тигр ее не тронет, если она не двинется с места.

— Что же делать? Как ей помочь? — Люди в отчаянии ломали руки, но никто не смел к ней подойти.

— Надо позвать полицию, — предложил кто-то.

— Давайте вызовем пожарных!

— Надо вызвать Пеппи Длинныйчулок, — заявила Пеппи и вышла из толпы.

Пеппи села на корточки в двух метрах от тигра и стала его манить:

— Кис-кис-кис!

Тигр зарычал ужасающим образом и показал свои белые клыки. Пеппи погрозила ему пальцем.

— Если ты меня укусишь, — сказала она, — то и я тебя укушу, можешь в этом не сомневаться.

Тигр прыжком подскочил к ней.

— Я вижу, с тобой нельзя договориться по-хорошему, — сказала Пеппи и отшвырнула от себя тигра.

Тигр снова зарычал, да так грозно, что у всех присутствующих мороз прошел по коже, и снова кинулся на Пеппи. Всем было ясно, что он норовит схватить ее за горло.

— Как ты себя плохо ведешь, — укоризненно сказала ему Пеппи. — Но помни, это ты начал задираться, а не я!

И Пеппи ловким движением схватила тигра, зажала ему одной рукой пасть и потащила в клетку, напевая при этом песенку:

— «Видели ли вы мою кошечку, мою милую, милую кошечку?»

Вся толпа с облегчением вздохнула, а маленькая девочка, которая ни жива, ни мертва стояла только что против тигра, кинулась к маме и сказала, что никогда больше не пойдет в зверинец.

Тигр сильно порвал Пеппи платье. Пеппи поглядела на развевающиеся лохмотья и спросила:

— Есть у кого-нибудь ножницы?

У фрейлейн Паулы оказались ножницы, она давно уже перестала сердиться на Пеппи.

— Ты очень мужественная девочка, — сказала она и протянула Пеппи ножницы.

Пеппи взяла ножницы и, не долго думая, обрезала свое платье выше колен.

— Ну вот, теперь все в порядке, — сказала она с довольным видом, — теперь я еще элегантнее: я дважды в день меняю туалет.

И она пошла такой церемонной походкой, что при каждом шаге у нее коленка стукалась о коленку.

— Очаровательна, как всегда очаровательна, — говорила она о самой себе.

Все, кто пришел повеселиться на ярмарку, думали, что больше уже не будет ужасных происшествий и им удастся, наконец, спокойно провести время. Но они ошиблись. Видно, на ярмарке никогда не бывает спокойных минут. Вздох облегчения, который только что издала толпа, оказался преждевременным.

В этом маленьком городке жил один лодырь. Он был очень сильный, а работать не хотел. Все дети в городке его очень боялись. Собственно говоря, не только дети, но и все взрослые тоже. Даже полицейский старался свернуть с дороги, если ему попадался Лабан в боевом настроении. Правда, он был страшен только тогда, когда он выпьет много пива. Но это случалось с ним часто, и, уж конечно, в день ярмарки без этого обойтись не могло. И вот он появился на Большой улице. Он шел, шатаясь, что-то все время выкрикивал и угрожающе размахивал руками.

— Прочь с дороги, да поживей! — кричал он. — Все прочь! Идет сам Лабан!

Люди испуганно расступались, жались к стенам домов, а многие дети даже ревели от страха. А полицейских и след простыл. Лабан направился прямо к ярмарочным лоткам. На него и в самом деле было страшно смотреть: длинные нечесаные черные волосы свисали на лоб, огромный нос был пунцово-красным, а во рту зловеще поблескивал золотой зуб. Люди, которые расступились при его появлении, думали, что он куда опаснее тигра.

У одного лотка стоял сухонький старичок и торговал колбасой. Лабан подошел к нему, ударил кулаком по лотку и закричал:

— Гони колбасу, да поживей! Я ждать не привык.

— Эта колбаса стоит двадцать пять эре, — смиренно сказал старик.

— Ты что мне о цене, ты мне товар подавай! — орал Лабан. — Разве ты не видишь, что за покупатель к тебе пришел? Гони колбасу, тебе говорят, да поживей! Добавь еще одну!

Старик робко сказал, что он хотел бы получить деньги за то, что Лабан уже взял. Тогда Лабан схватил старика за ухо и закричал, окончательно выйдя из себя: