Планета сокровищ - Елена Григоренко Страница 31

– А ты не с нашей планеты, конечно, – хмыкнула женщина. – Может, с Луны свалилась?

– Откуда? – искренне удивилась Луна.

– Хватит глупостей! – Женщина завела Луну и Немо в столовую.

Перед входом висел огромный плакат с таблицей.

– Ястребы – 100, Тигры – 80, Бурундуки – 65…– успела прочитать Луна первые несколько строк. – Цены, что ли…

В столовой было шумно. Лагерные «мечтатели» галдели и стучали ложками.

– Марш к своему отряду, – скомандовала женщина. – Быстро! Завтрак уже заканчивается.

Луна и Немо шли между рядами столов. Дети поглядывали на них, но без особого интереса. Луна заметила стол, где сидели подростки постарше, дернула Немо за рукав и тихо сказала:

– Вон два свободных места. Садимся уверенно.

Но не успели они пододвинуть к себе тарелки с манной кашей, как рыжеволосый сосед Немо заявил:

– Сергей Сергеич, эти двое не из нашего отряда. Пусть сваливают к своим!

– Опять ты ноешь, Мурзиков, – раздраженно ответил молодой Сергей Сергеич, который что-то увлеченно рассматривал в своем телефоне. – Как ты мне надоел! Не на твое же место они сели.

Рыжий Мурзиков злобно зыркнул на Немо и кинул ложку на стол.

Немо огляделся, с аппетитом съел кашу, пару бутербродов с маслом и запил все еле теплым какао, выплюнув пенку.

– Коктейль шоколадный ничего, – признала Луна. – А вот это склизкое, – она скривилась, – есть невозможно. Там комки противные внутри. Я, извините, со своей едой.

Она достала из кармана мокабрик и с удовольствием захрустела.

В столовой стало тихо. Только муха жужжала в лампе. Телефон из рук Сергей Сергеича шлепнулся в остатки каши.

– Выплюни немедленно! – выкрикнул он. – Татьяна Петровна, здесь девочка съела мухомор!

Строгая женщина вытаращила глаза, подбежала к недоумевающей Луне и выбила из ее рук мокабрик.

– Ты что, по-настоящему проглотила? Или шутишь?! Открой рот!

Луна беспомощно посмотрела на Немо.

– Ну проглотила, а что такого, собственно?

– Только этого нам еще не хватало! – зашипела строгая женщина. – Вечно у вас, Сергей Сергеич, то из окна прыгают, то мухоморы едят. Да сколько можно-то! Быстро в изолятор!

Она схватила Луну и потащила ее за собой. Немо показалось, что Луна побледнела и как-то вяло перебирала ногами.

Завтрак закончился, дети начали расходиться. Немо быстро поднялся из-за стола и тоже двинулся к выходу, когда его локоть цепко схватили чьи-то пальцы:

– Не торопись, дылда.

Он обернулся. Цепкие пальцы принадлежали рыжему Мурзикову. Рядом стоял еще один подросток, пониже, покруглее, в зеленой кепке.

– Ты из какого отряда? – прищурившись, спросил круглый в кепке. – Мы тебя раньше не видели.

– Я? – Немо напряженно думал, как безопаснее ответить. – Я пока соблюдаю нейтралитет.

Подростки переглянулись.

– Не умничай, – сказал рыжий. – Ты племянник директрисы, что ли?

Немо неопределенно пожал плечами и попытался скинуть пальцы Мурзикова, но тот только сильнее впился ему в руку.

– Слушай, дылда. В баскетбол будешь играть сегодня за нас. Понял?

– Я вряд ли смогу, – сказал Немо. – Я не умею.

– Не уме-ешь? – презрительно скривился Мурзиков. – А чего умеешь? Крестиком вышивать?

– Не, – толкнул его в бок круглый в зеленой кепке. – Он с одноногим Дубом небось ходит в кружок любителей НЛО.

Подростки загоготали и, потеряв к Немо интерес, отцепились.

А он бросился искать Луну или хотя бы строгую женщину-директора. Но ни одной из них уже не было видно.

Немо оббежал пол-лагеря, пока не обнаружил здание с надписью «Изолятор». Он заглянул в открытое окно. Луна с трудом сидела на стуле. На блондинку она была похожа уже мало – голубая кожа бросалась в глаза. Женщина в белом халате мерила Луне пульс.

– Ужас какой! – всплеснула она руками. – Ведь взрослая уже девочка. Как можно было мухомор съесть?! Вся посинела, температура низкая, пульс зашкаливает. Директор сказала, пусть забирают тебя в районную больницу. Я звоню в скорую. Посиди пока тут, у Дубинина.

Женщина в халате выбежала за дверь.

Немо тихонько позвал Луну. Она вяло оглянулась:

– Слушай, мне и правда что-то нехорошо, голова кружится. Это дурацкая слизь с комками подорвала мои силы, не надо было и пробовать. Я больше под блондинку косить не могу, все.

И Луна, вздохнув, приняла свой обычный синекожий облик.

– Надо возвращаться к «Наутилусу», – сказал Немо. – Там есть аптечка. Сомневаюсь, что местная медицина тебе подойдет. Если что, полетим в ближайший медпункт в Андромеде. Иди сюда, я тебя сниму через окно.

– Да что же они трубку не берут! – сердилась медсестра за стеной. – У всех воскресенье, не только у них одних! Дежурный врач, называется.

Луна свесила ноги на улицу и пожаловалась Немо:

– Тетка злая, сказала, что я – удубинина.

Рядом завозились, Луна вздрогнула. Одеяло на соседней кровати слетело на пол.

– Да не, Дубинин – это я. – На Луну смотрел взъерошенный подросток с забинтованной ногой. – Не бойся, – сказал он, – я не специально подслушивал. Спал просто, а когда проснулся, вы уже разговаривали. – Подросток взял костыль и допрыгал до подоконника. – Я Егор, – он вдруг застеснялся. – А… вы правда инопланетяне? Я никому не скажу!

Немо кивнул.

– Круто, – сказал обалдевший Егор. – Дед не зря говорил, что здесь база инопланетян в лесу. Вы сегодня ночью приземлились? Я видел, как НЛО в лесу садится. Мы с ребятами полезли через окно посмотреть ваш корабль, но я неудачно прыгнул, зацепился за раму и упал. Вот, ногу вывихнул.

Немо с досадой мотнул головой:

– Извини, что ты из-за нас пострадал.

– Ерунда, – отмахнулся Егор. – Плохо только, что я попался, и наш отряд двадцать баллов потерял за нарушение лагерной дисциплины. До этого и у нас, и у ястребов по сто баллов было, а теперь мы проигрываем. Но ничего, догоним как-нибудь… А с какой вы планеты… или там… галактики? – Он вдруг прислушался: – Прячьтесь, она идет!

Немо и Луна скрылись в кустах, а Егор захлопнул окно.

– Дубинин, проснулся? – сказала медсестра. – А где девочка? Я до больницы дозвонилась. Фамилию спрашивают.

– А ей полегчало, и она ушла, – бодро соврал Егор. – Вон туда!

Он указал в сторону выхода.

Немо и Луна пробирались за лагерными корпусами в сторону ржавой калитки. Сначала Немо пришлось нести Луну, но скоро ей полегчало, и она объявила, что готова идти сама.