Маркус и Сигмунд - Клаус Хагерюп Страница 30

— Поздравляю, — сказала она.

— С чем?

— С сегодняшним днем, — сказала Муна.

— А что, сегодня какой-то особенный день? — спросил Маркус и взял сверток.

— Да, — ответил Сигмунд за его спиной. — Сегодня первый день всей твоей оставшейся жизни. Ты не развернешь сверток? Он и от меня тоже.

— Большое спасибо, — сказал Маркус. — Мне уже интересно.

— И нам тоже, — сказала Эллен Кристина.

Маркус развернул сверток.

— Нет, спасибо, — сказал он.

— «Нет, спасибо» что? — поинтересовался Сигмунд.

— Я не хочу.

— Тебе не нравится? — спросила Эллен Кристина.

— Нет.

— По-моему, это черная неблагодарность, — возмутилась Муна.

— Они мне не нужны, — сказал Маркус.

— Они не такие, как обычно, — встрял Сигмунд. — Они особенные.

— Вижу, — заметил Маркус.

— Может, примеришь сразу же? — спросила Эллен Кристина.

— Нам так интересно, как ты будешь выглядеть, — сказала Муна.

— Я не хочу, — отрезал Маркус.

— Большое спасибо, — сказал Сигмунд. — Я знал, что на тебя можно положиться.

— Ну ладно, — сдался Маркус и пошел в комнату.

Когда он вернулся, остальные сидели на диване. Они выглядели публикой и чувствовали себя, очевидно, так же, потому что Эллен Кристина захлопала.

— Какой ты классный, — сказала Муна.

— Вовсе нет, — возразил Маркус.

Ему казалось, что нижняя часть туловища отделилась от верхней и начала жить собственной жизнью. Новые штаны были особенными не просто потому, что были рэперскими. Они были особенными рэперскими штанами. Они были из шотландки, и рядом с собственным задом Маркуса можно было в них разместить еще два зада. «Я выгляжу как не до конца надутый воздушный шар», — подумал он и повернулся, чтобы идти в комнату переодеться.

— Отлично, — сказал Сигмунд.

Маркус снова повернулся:

— Что?

— То, как ты повернулся. Повтори-ка.

Маркус повернулся.

Остальные захлопали.

— Походи взад-вперед, — сказал Сигмунд.

Маркус сделал пару осторожных шагов по комнате.

— Я похож на клоуна, — сказал он.

— Нет, — возразила Эллен Кристина. — Ты очень милый.

Иногда люди могут сказать нужное слово, не отдавая себя в этом отчета. Эллен Кристина могла сказать что угодно, и это бы не произвело на Маркуса ни малейшего впечатления. Был только один способ заставить его остаться в штанах, а именно сказать, что он в них «очень милый».

Маркус вынужден был признаться, что пару раз за день испытывал уколы ревности. Он был не железным, и хотя он знал, что его любовь к Бенте невозможна, все-таки не хотел, чтобы она его совсем забыла. Он понял, что она хорошо провела время с Сигмундом накануне. Ладно. Если все шло по плану, они должны потом оказаться вместе. Ладно, ладно. Тогда он послушно будет стоять в тени. Ладно, ладно, ладно, но по крайней мере ему хотелось бы, чтобы она и на него обращала внимание. Хотя бы немного. Она говорила, что считает его очень милым. Уже что-то. Не счастье, конечно, но хоть слабое утешение знать, что иногда она посылает ему мысль: «Вот идет Маркус Симонсен. Я была как-то в него влюблена. Теперь все прошло, но мне по-прежнему кажется, что он очень милый». Не так-то плохо с его стороны на это надеяться. Он никому ничего не портит.

— Ну ладно, — сказал он. — Могу их оставить, если вы так хотите.

— Большое спасибо, — сказал Сигмунд. — Я знал, что могу на тебя положиться.

Уже не первый раз Сигмунд говорил, что может на него положиться, и Маркус считал, что вовсе не обязательно это так в него вколачивать. Он немного подтянул штаны, чтобы почувствовать, насколько они свисали. Свисали они прилично.

— Мне все равно, какие носить штаны, — сказал он. — Меня одежда вообще не интересует.

— Да, — подтвердил Сигмунд. — И, кроме того, их никто не увидит, когда ты будешь сидеть за установкой.

Следующие два часа они примеряли разную одежду, чтобы подобрать что-то подходящее к штанам. Показ мод был довольно-таки вялым. Маркус отказывался читать рэп и не хотел петь. Он быстро и угрюмо выходил из комнаты, один раз поворачивался и так же быстро и угрюмо возвращался. И Сигмунд, и девчонки хлопали и подбадривали его, как могли, но ничто не помогало. Маркусу не нравилась роль модели, и он очень хотел поскорее покончить с показом. Поэтому он сразу же на все согласился, как только Эллен Кристина сказала, что он хорошо выглядит. Белые кроссовки и «кенгурушка» — именно об этом он и думал, к тому же он согласился, что они хорошо подходят к рэперским штанам из шотландки. Поскольку все остались довольны, Сигмунд предложил сделать небольшой перерыв, а Маркус пошел на кухню варить какао. Тем временем в дверь позвонили, и он пошел открывать.

На улице стоял зеленый фургон и двоюродный брат Муны. Его звали Рогер Уле, и ему было двадцать пять лет. Маркус знал его не очень хорошо, только видел пару раз в музыкальном магазине, где Рогер работал. Теперь он с удивлением посмотрел на Маркуса и сказал:

— Привет, крутой пацан! Ты кто?

— Я — Маркус. Я только что переоделся, — ответил Маркус.

— Надеюсь, — сказал Рогер Уле. — Это ты собираешься играть на ударных?

— Да.

— О'кей, но только не говори никому, что одолжил их у меня.

— Почему?

Рогер Уле покачал головой:

— Думаю, ты не будешь возражать, если мы сделаем вид, что незнакомы.