Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер Страница 30

— Я назначил эту встречу, потому что есть важные вопросы, которые надо обсудить.

Шум в зале возобновился.

Джено и Суоми быстро устроились в первом ряду, где сидели антей, а Доротея присоединилась к армянской псиофе, которая была счастлива снова видеть Астора Венти. Эулалия и Набир уселись на скамье справа от Ятто.

— Представление новых антеев первого уровня будет коротким. Добро пожаловать, — объявил Ятто, кивнув двум ребятам, которые встали и поднялись на помост.

Первым представился француз:

— Меня зовут Ламбер де Соланж, мне тринадцать лет. Я из Парижа. Меня с детства интересует колдовство. Громадную помощь мне оказала моя тетя, мадам Марго Крикен. И я прибыл в Аркс, а тут выяснилось, что моей тети здесь нет. Мне хотелось бы знать…

Ятто прервал Ламбера:

— Хватит! Можешь возвращаться на свое место.

Французский антей поправил черную тонку и ушел с высоко поднятой головой.

Суоми сжала руку Джено, и он тихо сказал:

— Это племянник Крикен! И он ничего не знает о том, что произошло с его тетей!

— Успокойся, у нас еще будет время узнать его. Но его голос не вызывает у меня положительных вибраций. У меня такое впечатление, что он самонадеян и высокомерен, — ответила девочка.

Затем пришла очередь антея с Мадагаскара. Мальчик, смущаясь, представился:

— Мое имя — Тоам Ратандра, мне одиннадцать лет. Я родился на самом прекрасном в мире острове — Мадагаскаре. Я прибыл сюда, чтобы усовершенствовать свои магопсихические навыки. Надеюсь не разочаровать вас. — Он поклонился, покидая помост.

— Он очень милый. Я встретилась с ним в коридоре у твоей комнаты, — прошептала Суоми.

— Да, у него необычное, симпатичное лицо, — ответил Астор Венти.

— Представление закончено. Завтра утром все получат Программу на месяц. Не скрою, в Арксе много проблем, — сказал суммус. — Например, случай с Астором Венти. Да, я подверг его тяжелому наказанию. И сделал это в полном соответствии со Средним кодексом. Против этого никто не может возражать.

Но тут поднялась Дафна Огроджан:

— Простите, суммус, что я прерываю вас. Но правило СК-АМ.2, второе правило Аркса, гласит: не использовать магипсию, чтобы причинять боль. Это противоречит вашему поведению.

В мегасофии воцарилась тишина. Слышалось только дыхание фон Цантара, усиленное вокофоном.

— Браво, Дафна! Я поразмыслю над этим, — ответил Ятто. Через несколько секунд он ошеломил зал: — Джено похитил моего золотого кречета. Вам не кажется, что это серьезный проступок? — спросил он, повысив голос.

На лице Раньи Мохатдины появилось странное выражение: она прекрасно помнила, что видела сокола в клетке.

Шум в зале возобновился, но Джено слышал лишь суммуса.

— Возможно, эта пытка — слишком суровый метод. Я отменю правило о суплициуме! — объявил он.

В зале раздались аплодисменты.

— И поэтому я прощаю антею Суоми Лиекко и ее кузину Доротею, а также армянскую псиофу Дафну Огроджан. Они освободили Джено от суплициума, применив довольно интересную магию. — Слова Ятто поразили всех.

Суоми оцепенела.

Доротея с Дафной переглянулись, недоумевая, почему вдруг суммус стал таким милосердным.

— За этим что-то кроется. Он очень коварный, я не верю его показной доброте, — проговорил Джено сквозь зубы.

Суммус сапиенс принялся расхаживать взад-вперед по помосту под изумленными взглядами сапиенсов.

— Но это не все. Вы знаете, что бегство мадам Крикен…

Фон Цантара прервал чей-то крик.

— Бежала? Моя тетя бежала? Это позор для моей семьи! — заорал Ламбер.

— Тихо! Сядь и замолчи! — отрезал Ятто и снова начал говорить: — Французская мудрая исчезла, использовав полную билокацию и заблокировав Большое О. Я уверен, это связано с исчезновением Аноки Кериоки. К тому же у мадам были какие-то делишки с нашим неугомонным Астором Венти! Правда, Джено? — Суммус слегка откинул голову назад, всколыхнув свои белые и черные волосы.

Ламбер набросился на Астора Венти:

— Это все твоя вина! Ты мне дорого заплатишь!

Ятто не останавливался и, глядя на Джено, сказал:

— Ты представляешь угрозу для Аркса! И настало время, чтобы все узнали об этом! — Его пронзительный голос эхом отозвался в мегасофии.

Эулалия, врач и тибетский святой взялись за руки, чтобы обменяться позитивной энергией. Они опасались худшего!

Фон Цантар сделал знак Пило Магическому Ростку принести книгу, испускавшую искры.

Астор Венти, все больше бледнея, рассказывал Суоми обо всем, что происходило.

Ятто открыл толстый том.

— Это Флюкс Лючео: он похож на книгу, но в нем нет страниц и ничего не написано. Там содержатся лишь искры, которые притягиваются к тому, кто излучает отрицательную энергию. Это один из моих последних магопсихических шедевров. — Фон Цантар с коварным видом продолжил свою речь: — Сверкающие искры обволакивают того, кто скрывает зловещие секреты.

Внезапно из книги вырвался поток разноцветного света, который, направившись к Джено, окутал его. Церемониймейстер и экономка заулыбались от удовольствия, в то время как Эулалия, Стае и Набир содрогнулись.

Ничего не понимавшая Суоми обнаружила, что рука Джено больше не сжимает ее ладонь. Ей показалось, что повеяло холодом.

— Что происходит? Тебе плохо? — спросила она, но не получила ответа.

Агата Войцик, Боб Липман и Юди Ода ликовали, а с ними и Ламбер де Соланж. Только Тоам Ратандра сидел, вытаращив от испуга глаза. Дафна с Доротеей стали молиться, чтобы Ятто не причинил итальянскому мальчику зла.

— У меня есть доказательства, что Астор Венти происходит из семьи магов, враждебных Арксу Ментису, — сказал суммус, указывая на Джено. — Его предок, Пауль Астор Венти, был безжалостным суммусом, властвовавшим в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Именно он придумал суплициум! В Джено течет его кровь, и он несет в Аркс зло!

Ятто закрыл Флюкс Лючео и вручил его Пило. Светящиеся ленты освободили Джено.

Псиофы разом вскочили со своих мест и закричали, размахивая руками. Габор злобно обрушился на итальянского антея:

— Вон! Надо навечно изгнать его!

Другие были не согласны:

— Он только мальчик. Он не может расплачиваться за грехи своих предков.

Джено впервые услышал имя своего предка: Пауль.

«Ну конечно, это не мог быть мой отец. Как я мог сомневаться!» Эта мысль окрылила Джено. Он обратился к залу:

— Я не несу с собой зла. И ничего не знаю об этом своем предке. Поверьте мне. Я должен был прийти в Аркс, и суммус прекрасно знает зачем.