Мила Рудик и загадка Сфинкса - Алека Вольских Страница 30

— Берти! При чем здесь тролли? — вспыхнула Белка. — Что за чушь! — Она с извиняющимся видом повернулась к Миле: — Вот всегда он так. Нет чтобы просто ответить.

— Не зуди, сестрица! — огрызнулся Берти. — Я просто сомневаюсь насчет весовой категории Рудик. Вроде маленькая, а напирает, как тролль.

— Так ты знаешь или нет? — игнорируя его пассажи, повторила Мила.

— Ладно, — выдохнул Берти, — изволь.

Он обвел их всех долгим многозначительным взглядом и спросил:

— Знакомо ли вам, други мои, место под названием «Подкова хромой блохи»?

Ребята озадаченно переглянулись.

— Может, вы и о Черном Городе ничего не слышали? — Берти иронично приподнял бровь.

— Нет, не слышали, — ответила Мила.

— А я-то думал, что вы уже изучили окрестности, за целый-то год! — с пренебрежением фыркнул Берти.

— Да где мы только не были!.. — возмущенно начал Ромка.

— Ладно-ладно, остынь, — отмахнулся от него Берти и со светским видом поинтересовался: — Кстати, давно хотел спросить: как вы в прошлом году отсюда выбирались? Судя по количеству подвигов — а земля слухами полнится, — вы проделывали это не раз и вполне успешно.

Мила с Ромкой переглянулись и, как часто между ними бывало, поняли друг друга с полувзгляда: теперь уже не было смысла скрывать это. Ромка стал рассказывать…

— Короче, Альбина догадалась обо всем. Полиглот раскололся и теперь, похоже, настроен вообще не спать. Никогда, — заключил Ромка под веселый смех Берти.

— Интересно, — задумчиво произнесла Мила, — а кто-нибудь вообще пытался выйти через дверь?

— Не советую, — отозвался сквозь смех Берти; кажется, их метод выбираться из Львиного зева через окно казался ему очень забавным. — Если, конечно, не хотите умереть от тяжелых увечий.

Друзья воззрились на него с недоверием, а Белка даже с ужасом во взгляде.

— Шутишь? — спросил Ромка.

— И не думал, — не моргнув глазом, ответил Берти.

Перехватив напряженный взгляд Милы, Берти перестал улыбаться и снова шумно выдохнул.

— Ладно, салаги, так и быть. Будете слушать меня — окажетесь на свободе. Гарантирую.

Заметив, что в ответ на его слова на лицах Милы и Белки отразилось категорическое несогласие с его участием в этом деле, Берти округлил глаза.

— А что вы носы воротите? Без меня «Подкову» все равно не найдете. Или, может, вы собираетесь у прохожих на улице дорогу спрашивать?

Берти очень смешно передразнил:

— «Дяденька, а вы не подскажите, где находится такой-то трактир, из которого таких младенцев, как мы, пинками вышвыривают?»

Ромка от души засмеялся.

— В общем так, — подытожил Берти, — кто готов — встретимся вечером в гостиной. Все. Собрание окончено.

Берти поднялся с земли и, насвистывая что-то себе под нос, направился в сторону Львиного зева. Три пары глаз смотрели ему вслед. Мила не знала, что думают по этому поводу ее друзья, но ей пришло в голову, что Берти как всегда сумел извлечь для себя выгоду. Ссора с Тимуром лишила его многих развлечений, в которые Берти всегда умудрялся втягивать своего приятеля. И вот, пожалуйста: одно приключение ему сегодня точно обеспечено, потому что Мила твердо решила разгадать загадку, и Берти ей в этом поможет.

* * *

Анжела и Кристина в этот вечер заснули рано. Услышав их мерное сопение, Мила и Белка еще какое-то время тихо лежали, переглядываясь друг с другом. Когда уже не было никаких сомнений в том, что их соседки спят глубоким безоблачным сном, Мила посмотрела на Белку и коротко кивнула. Встала с постели. Подошла на цыпочках к двери. Подождала, когда Белка к ней присоединится, и они потихоньку вышли из спальни.

Внизу они столкнулись с Ромкой. В первый момент не распознали его в темноте, и Белка, заметив возле гостиной темную фигуру, негромко взвизгнула от испуга.

— Да тише ты! — шикнул на нее Ромка, а потом, обращаясь к Миле, спросил: — Может, оставим ее? Мороки с ней…

— Тебя забыли спросить! — вдруг взъершилась Белка. — Кому-то же надо вас контролировать.

— Хм! Можно подумать… — фыркнул Ромка.

В гостиной их ждал Берти: сидел в темноте у окна и выпускал дым из своей волшебной трубки. При их появлении в приоткрытое окно вылетел дымовой человечек с растопыренными ручками и ножками.

— Гляжу, все в сборе? — вопросительным тоном произнес он.

— Берти, ты опять куришь! — возмущенно пропищала Белка.

Берти что-то невнятно пробурчал, но в голосе явно послышалось недовольство. Совсем как Ромка, он спросил:

— А ей, — он указал трубкой в сторону сестры, — обязательно идти с нами?

— О-о-о, это очень важно, — с притворной серьезностью протянул Ромка. — Кому-то же надо нас контролировать.

— Н-да, — после короткой паузы ответил на это Берти.

Потом он встал и подошел к ребятам.

— Значит так, Рудик: вот это недоразумение, — он снова ткнул трубкой в Белку, — под твою ответственность. Ясно?

— Да ясно, ясно, — отмахнувшись от него, прошептала Мила. — Как выбираться-то будем?

— А вот это, — Мила даже в темноте увидела, как Берти широко ухмыльнулся, — для вас, салаги, момент исторический.

— И когда он наступит? — скептически поинтересовалась Мила.

Берти вздохнул.

— Нет в тебе, Рудик, ощущения тонкости момента. Уверен, в твоем роду хоть один завалящий тролль да найдется.

— Берти, это неприлично! — ахнула Белка.

— Зато про троллей, — ни к селу ни к городу заявил Берти и без предупреждения открыл дверь в коридор; ребята последовали за ним.

Как оказалось через две минуты, Берти привел их к чулану под лестницей, ведущей в башню мальчиков. Оглядевшись по сторонам, он открыл дверь чулана и быстро юркнул в кромешную тьму. Все вошли за ним, тесно столпившись у входа.

— Закройте дверь, — скомандовал Берти.

Ромка так и сделал.

— Свет! — громким шепотом произнес Берти, и камень на его перстне загорелся серовато-голубым светом.

Из темноты выплыли смутные очертания предметов. Чулан был забит всевозможными ненужными вещами, как попало расставленными всюду. Здесь были стулья с отломанными ножками, древние вазы с причудливыми росписями, красно-синие ковры, поеденные молью. Посередине стояла старинная вешалка, верхушку которой венчала голова рычащего льва, упирающаяся в скошенный потолок. Рядом с ней — статуя маленького купидона с одним крылом; Другое было отломано под основание. К единственной полноценной стенке была прислонена картина с облезлой позолотой на рамке — сувой оборванного наполовину полотна свисал до пола.