Дети Одина - Патрик Колум Страница 3

Локи, обегав все окрестности, наткнулся наконец на стадо диких быков. Подкравшись к ним, он изловил молодого бычка и убил его. Затем освежевал и разделал тушу. Развел костер и стал жарить мясо на вертеле. Пока мясо жарилось, Один, Отец богов, сидел чуть поодаль, размышляя над тем, что он видел в мире людей.

Локи суетился вокруг костра, подкладывая сучья в огонь. Наконец он позвал Одина, и Отец богов подошел и сел у огня, чтобы подкрепиться.

Но когда мясо сняли с вертела и Один стал его резать, обнаружилось, что оно еще сырое. Отец богов посмеялся над промашкой Локи, и Локи, огорчившись, что так оплошал, опять подвесил мясо над костром и подбросил сучьев в огонь. Немного погодя он вновь снял мясо с вертела и позвал Одина есть.

Один взял мясо, которое поднес ему Локи, и увидел, что оно совсем сырое, будто и не висело над огнем.

— Это твои штучки, Локи? — спросил он.

Но Локи был вне себя от ярости, и Один понял: это не его штучки. Оголодавший Локи бушевал, изливая злобу на мясо и на огонь. Он опять насадил мясо на вертел и добавил сучьев в костер. Каждый час он снимал мясо, уверенный, что оно прожарилось, и всякий раз Один обнаруживал, что мясо такое же сырое, как тогда, когда они впервые сняли его с огня.

Теперь Один догадался, что мясо заколдовано великанами. Он поднялся и пошел своей дорогой, голодный, но сильный. Однако Локи не захотел оставлять свою добычу. Он заявил, что заставит мясо изжариться и, не насытившись, с этого места не уйдет.

Рассвело, и Локи в который раз стал проверять, не готово ли жаркое. Снимая его с огня, он услышал над головой шум крыльев. Посмотрел вверх и увидел могучего орла, самого большого, какой когда-либо парил в поднебесье. Орел кружил и кружил, пока не оказался над головой Локи.

— Что, никак не можешь состряпать себе еду? — крикнул ему орел.

— Никак не могу, — отвечал Локи.

— Я тебе ее состряпаю, если ты со мной поделишься! — закричал орел.

— Тогда спускайся и берись за дело, — сказал Локи.

Орел стал кругами спускаться к огню. Потом захлопал над ним своими огромными крыльями — пламя взметнулось и ослепительно заполыхало. Страшным жаром пахнуло на Локи, так что у него даже дух захватило. Через минуту Локи снял мясо с вертела и убедился, что оно хорошо прожарилось.

— Моя доля, моя доля, дай мне мою долю, — заклекотал орел.

Он опустился на землю и, сцапав огромный кусок, тут же заглотнул его. Потом сцапал еще кусок. Он заглатывал кусок за куском, явно не намереваясь ни с кем делиться.

Когда орел сожрал последний кусок, Локи не на шутку разъярился. Он схватил вертел, на котором жарилось мясо, и ударил им наглую птицу. Раздался звон, будто удар пришелся по железу. Вертел не обломился, а прирос к груди орла. Орел же вдруг взвился в воздух, и Локи, крепко державший свое оружие, взвился вместе с ним.

Прежде чем Локи понял, что случилось, он был уже высоко-высоко в небе и орел нес его к Ётунхейму, стране великанов. Орел кричал:

— Локи, о Локи, наконец-то я тебя поймал. Это ты хитростью лишил моего брата награды за возведение стены вокруг Асгарда. Но теперь, Локи, ты наконец-то в моей власти. Знай же, тебя похитил великан Тьяцци, о Локи, хитроумнейший из обитателей Асгарда.

Так кричал орел, летя с Локи к Ётунхейму, стране великанов. Они пересекли реку, которая отделяет Ётунхейм от Мидгарда, мира людей. И Локи увидел под собою страшную землю, страну льда и скал. Были там исполинские горы, и освещались они не солнцем и луной, а столбами огня, то и дело вырывавшимися из трещин в земле или из горных вершин.

Орел завис над огромной ледяной горой и вдруг стряхнул со своей груди вертел. Локи упал на лед. Орел закричал ему:

— Теперь ты наконец в моей власти, о ты, хитроумнейший из обитателей Асгарда!

Орел оставил Локи на ледяной горе, а сам скрылся в расселине скалы.

Локи чувствовал себя совсем скверно. Холод стоял мертвящий. Умереть от него Локи не мог, так как был из числа обитателей Асгарда и подобная кончина ему не грозила. Локи не мог умереть, но ему казалось, что он прикован к ледяной горе цепями стужи.

Через день к нему явился похититель, уже не в образе орла, а в своем собственном обличье великана Тьяцци.

— Хочешь покинуть эту гору, Локи, — спросил он, — и возвратиться в любезный тебе Асгард? Сладка тебе жизнь в Асгарде, хотя ты бог только наполовину. Твоим отцом, Локи, был великан Фарбаути.

— О, если бы я мог покинуть эту ледяную гору! — возопил Локи, проливая слезы, которые замерзали у него на щеках.

— Ты сможешь покинуть ее, если согласишься заплатить мне выкуп, — сказал Тьяцци. — Ты достанешь мне золотые яблоки, те, что Идунн хранит в своей корзине.

— Я не могу достать для тебя яблоки Идунн, Тьяцци, — ответил Локи.

— Тогда сиди на ледяной горе, — сказал великан Тьяцци и ушел, оставив Локи один на один с чудовищными ветрами, порывы которых были подобны ударам молота.

Когда Тьяцци пришел опять и завел речь о выкупе, Локи сказал:

— Нет способа отобрать у Идунн золотые яблоки.

— Должен быть какой-то способ, о хитроумный Локи, — возразил великан.

— Хотя Идунн очень бережет золотые яблоки, она простодушна, — сказал Локи. — Может быть, я сумею выманить ее за стену Асгарда. Если она пойдет, то возьмет с собой золотые яблоки, потому что не выпускает их из рук, разве только когда дает их богам и богиням.

— Сделай так, чтобы она вышла за стену Асгарда, — потребовал великан. — Если она выйдет за стену, я отниму у нее яблоки. Поклянись мировым древом, что ты выманишь Идунн за стену Асгарда. Поклянись, что сделаешь это, Локи, и я отпущу тебя.

— Клянусь Иггдрасилем, мировым древом, что выманю Идунн за стену Асгарда, если ты снимешь меня с этой ледяной горы, — сказал Локи.

Тогда Тьяцци превратился в могучего орла, подцепил Локи когтями и полетел с ним через поток, отделяющий Ётунхейм, страну великанов, от Мидгарда, мира людей. Там он опустил Локи наземь, и Локи сам пошел в Асгард.

К тому времени Один уже вернулся и рассказал обитателям Асгарда о том, как Локи пытался изжарить заколдованное мясо. Все посмеялись над тем, что, несмотря на свое хитроумие, Локи остался голодным. И когда он вернулся в Асгард хмурый и изможденный, боги решили, что это от голода, и давай над ним подтрунивать. Однако они отвели его в пиршественную залу, накормили лучшими яствами и напоили вином из кубка Одина. Когда пир окончился, обитатели Асгарда, по своему обыкновению, отправились в сад Идунн.

Там, в золотом чертоге, выходившем окнами в сад, сидела Идунн. Если бы она жила в мире людей, каждый при виде этой асини, такой прекрасной и доброй, вспомнил бы о днях собственной невинности. Глаза у нее были голубые, как небо, и улыбалась она так, будто находилась во власти дивных воспоминаний. Корзина с яблоками стояла подле нее.