Телефон доверия - Олег Раин Страница 3

И все равно мне Мятыш нравился. Может, потому, что был он в нашей ватаге самым мелким. Шебутной, шустрый, горластый, но все равно мелкий. Ростиком мне по грудь, личико чуть припухшее — все равно как у ангелочка с картины. При этом на щеках ямочки симпатичные, кудряшки на лбу и еще за ушами. Такого бы на руки взять да погладить, только фиг позволит. Еще и кулаком двинет. Но все равно с Мятышем было весело. Потому и брали его повсюду. А не брали бы, сам увязался. И шагал, между прочим, где хотел. Разве что вперед не забегал. Скелетона юркий Мятыш тоже побаивался. Сейчас он шлепал за Викасиком, а сразу за ним шагали Дуст с Хомой и мы с Тошибой. Само собой, ничего интересного на земле уже не наблюдали. По той простой причине, что Мятыш подметал все. Либо набивал находками карманы, либо швырял куда подальше. Это у него вместо гранат было, он и взрывы изображал этаким пфуканьем.

— Буфф! Расчет уничтожен, тропа свободна, — бубнил он в невидимую рацию и подавал нам знак, что проход обезврежен. — Разведгруппа идет дальше…

В общем, мы шлепали за юрким разведчиком Мятышем, ну а за нами топал и пыхтел Кайман. Его и ставили всегда замыкающим, поскольку тихо ходить грузный Кайман не умел. Самый сильный и рослый в нашем Ковчеге — он был, как водится, и самым шумным, самым неповоротливым. Когда на второй день моего поселения в Ковчеге мы с ним подрались, я интуитивно понял, как нужно действовать. То есть я врезал ему по корпусу пару раз, а он стал замахиваться. Разумеется, я не стал дожидаться и бросился бежать. Мчался во все лопатки не оглядываясь и, только окольцевав здание Ковчега, вновь разглядел своего противника. Кайман нелепо двигал локтями и лениво шлепал ножищами по тротуару. Это он меня так догонял! Само собой, я подскочил сзади и навернул ему хорошего пендаля. Кайман с рыком развернулся, а я опять припустил вокруг Ковчега. Так вот мы и бегали взад-вперед, пока на крыльцо не вышли преподаватели и не прекратили этот цирк. А после, конечно, помирились.

Со временем я понял, что задирать Каймана — глупость несусветная. Парнем он был, возможно, не самым продвинутым, даже на уроках сидел с раскрытым от удивления ртом, однако в серьезных делах на него всегда можно было положиться. Что называется, надежный, как танк. Или как скала, не знаю уж, что правильнее. Тем более что танков на земле давно уже не было. Я, по крайней мере, не видел. Хотя, что я мог видеть, находясь в Ковчеге? Да практически ничего…

Сосновый бор сменился березняком. Небо было чистым, легкий ветерок меня тоже устраивал, хотя именно в такую благодатную погоду преподы легко могли задействовать любую технику, дабы изловить нас. Само собой, без чипов это сделать было непросто, но ведь и техника на месте не стояла.

— Как думаешь, найдем мы озеро? — шепнул поравнявшийся со мной Тошиба. Он чуть прихрамывал, — видно, успел натереть ногу.

— Если Хобот ничего не выдумал, найдем.

— Уверен?

— На все сто! С нами Скелетон, а этот что хочешь найдет. — Я поглядел в затылок Викасику. Волосы на затылке у нее были стянуты в этакий бравый хвостище. И точно у лисы хвост этот раскачивался при каждом шаге вправо и влево. Забавный такой маятник, и глядеть приятно. А отчего приятно-то? Я поморщился, не понимая всплывающих в груди подозрений.

— Ты это… Главное, не бойся. Когда нас много, нам даже зубарь не страшен.

— Да я не боюсь. — Тошиба странно улыбнулся. — И Скелетону, кстати, можно было не мучиться. Я и так знал, что все будет в порядке.

— Интересно, откуда ты мог знать?

Тошиба сделал загадочное лицо.

— Вчера, если помнишь, гроза была…

Я чуть было не споткнулся. И даже невольно повертел головой. Но, кажется, нас никто не слышал.

— Телефон? — тихо спросил я, и Тошиба горделиво кивнул.

— Дозвонился, значит?

— Ага.

— Ну и?

— А что, ничего. Нормально поговорили, сказали, что идти можно.

— И озеро, сказали, найдем?

— Ну, про это они ничего не говорили, но я так понял, что вернемся, как положено.

— Как положено… — я фыркнул и от души пнул случайную ветку. Она пролетела, едва не задев макушку Мятыша. Хорошо, что не попала, вот бы тарарам поднялся. Разведчики — они таких случайностей не любят.

— А что еще сказали?

— Да так, ничего особенного. — Тошиба враз поскучнел. Подробности подобных разговоров никто из ребят не выдавал. То есть об этом вообще не принято было болтать. Может, кто и шептался по углам, как мы с Тошибой, но тоже, думаю, особо не откровенничали. И я не откровенничал. Потому что единственный телефон, что размещался в Ковчеге на первом этаже, так и назывался — телефоном доверия. Допотопный такой аппаратище — из железа и эбонита, по форме — чистый кирпичуга. На воле таких уж лет сто, как не стало. И как он у нас появился, даже непонятно. Какой-то психолог обосновал, что детям и подросткам почтение внушает именно такое вот — древнее да форматное. Тем более — у нашей отрицаловки. По их мнению, мы ведь не только вакцину отторгаем, но и все окружающее. А тут вроде как кусочек иного мира! Значит, и отношение иное, и уважуха соответствующая… Глупые вроде рассуждения, однако не столь уж далекие от истины! И наша шатия-братия, что хорохорилась днем, а ночью тайно плакалась в подушки, теперь имела возможность жаловаться неведомым диспетчерам-психологам. Никто, понятно, вслух этого не афишировал, однако втихаря друг от друга мы нет-нет да и пользовалась старинным агрегатом. Я вот похмыкал для порядка над Тошибой, но ведь и сам вчера тоже успел позвонить. Потому как про грозу сразу узнавали кругом все. И загодя отирали спинами краску вблизи древнего аппаратика, дабы улучить момент и заскочить в кабинку. Так что, думаю, не только мы с Тошибой вчера пообщались с далеким диспетчером. Многим вчера удалось поболтать по душам. И правильно! Не к преподам же бежать…

Понятно, старшегруппникам душеспасительные беседы были не очень нужны, и долгое время к телефону бегала одна малышня. Но однажды что-то изменилось. То ли случайно кто наткнулся, то ли не совсем случайно… Тот же Гольян даже проболтался, что это Хобот совет такой дал. Намекнул одному из наших про грозу, тот попробовал и услышал. То есть среди бархатных и успокаивающих тенорков далеких диспетчеров-психологов неожиданно прорезался потрескивающий от помех голос Чужого. Я хочу сказать — человека абсолютно постороннего, к службе доверия отношения совершенно не имеющего. И разом все изменилось. Я имею в виду наше отношение к телефону доверия.

* * *

Я хорошо запомнил тот давний свой разговор с Хоботом. То есть и не разговор это был, но уж очень он меня зацепил! Я тогда словно понял про себя что-то очень важное, до той поры мне самому недоступное.

А случилось так, что я снова мальчика во сне увидел. Маленького, с пухлыми ручками и ножками. Сидел, значит, такой бутуз на ковре и вырезал что-то из бумаги. Я его позвал, он обернулся и глазенки свои в мою сторону вытаращил. А я вдруг понял, что он меня не видит! Голос слышит, а кто говорит, не поймет. Но самое страшное случилось, когда он неожиданно улыбнулся и смешным таким лопочущим голоском поинтересовался: