Кот-убийца и Рождество - Энн Файн Страница 3
Кот-убийца и Рождество - Энн Файн читать онлайн бесплатно
— Склони голову на бок и улыбнись.
— Расправь юбку. Будешь как принцесса.
Ну-ну… Элли нарядили в платье с рюшками-оборками, из которого она сто лет назад выросла. Если желаете знать мое мнение, это больше походило на подтаявшую горку мороженого, чем на принцессу. Двое горе-режиссеров продолжали руководить:
— Обними Таффи покрепче.
— И не прячь свое колечко, оно такое красивое. Вот так. Ой, Элли! Ты прям как из сказки.
(Во-во. Из сказки про жабу в свадебном наряде.) Потом они пристали ко мне:
— Перестань вырываться, Таффи. И улыбнись, это же представление!
Не понял, с чегой-то мне радоваться. Меня всего стиснули, держат силой под этой дурацкой елкой. Вся шкура в иголках, и потом, очень уж меня нервировала эта здоровенная фея на верхушке: того и гляди рухнет на голову! Слишком она тяжелая для такой хилой елочки. Но Элли сама смастерила ее в детском саду, поэтому все старательно не замечали, что туловищем она похожа на взорвавшийся рулон туалетной бумаги, а лицом — на сплющенный в сумке помидор. Тоже мне, фея.
Ой, да ладно, ладно! Ну так отшлепайте меня! Я потерял терпение. Да и вы бы свое потеряли. (И возможно, быстрее, чем я.) Меня уже тошнило от похлопываний, поглаживаний и песен в исполнении Элли.
Весь ужас в том, что у Элли голос, как у коростеля, а голос коростеля похож на скрип старой березы. А по мне, так береза скрипит гораздо приятнее, чем Элли, когда думает, что поет.
Качая меня, как младенца, она в девятнадцатый раз завела эту идиотскую песенку:
Люблю я кошку Пуську,
Милашку и лапуську,
И если буду к ней добро,
Она меня не поцара…
Ну так вот, она крепко ошибалась. Потому что я ее здорово поцара. (Причем непреднамеренно, прошу учесть. Я просто выставил лапу, чтобы она перестала наконец меня гладить. Откуда мне было знать, что она в этот момент наклонится и поцелует меня в нос? Придумала гениальный сценический ход!
Меня. Кота! Поцеловать в нос! Если хотите знать мое мнение, она прямо-таки нарывалась на неприятности.)
Как вы понимаете, последовали крики и слезы. Маман, папан, дядя Брайан и тетя Энн примчались посмотреть, что произошло. И все разом уставились на крохотную царапинку на руке Элли. Да ее и в микроскоп не разглядишь, а дядя Брайан забегал кругами, причитая что-то насчет бешенства.
Бешенство! Чушь чепуховская! Честно сказать, я был обескуражен. Во-первых, Элли делали прививки. А во-вторых, бешенство бывает от диких собак или летучих мышей. Но уж никак не от музыкально одаренных котов, которых утомил скрип над ухом. Ой, то есть пение.
И так меня это достало, что я вышел из комнаты, никем не замеченный: все суетились вокруг Элли. И оказался в буфете. Совсем один, в полной темноте. Только два больших прекрасных глаза печально сверкали во мраке: я, как всегда, никем не понятый, прятался от людей и ждал Рождества безо всякой радости и надежды.
Впрочем, одну надежду я все же лелеял: что идея о спектакле по мотивам детских песенок сама собой угаснет на веки вечные.
Но, увы, надежду я лелеял тщетно. Они просто заклеили пластырем царапину и взялись за другую песню, более безопасную, — «Динь-дон-донце, кот в колодце!»
Конечно, колодец, в который меня решили засунуть, был не настоящий. Люсиль и Ланцелот сделали его, покуда Элли выманивала меня из буфета крошечными тарталетками с лососем. (Тетя Энн ради пущей важности называет их «канапе».)
Близнецы раздербанили для этого коробку от кофейного столика. Они вытащили из нее скрепки и расплющили. Потом срезали верхнюю часть, сложили кольцом и снова скрепили, разрисовали серыми квадратами — и вот вам каменный колодец.
Так, похоже, во второй части спектакля главным действующим лицом будет Ланцелот. Он откопал в коробке с маскарадными костюмами какие-то красные вельветовые бриджи и галопирует по комнате, без конца распевая две фразы: «Кто так пошутил с котом?» и «Кто же вытащил его?»
Они не решились посадить меня в свой дурацкий колодец.
— Сначала отрепетируем песню, — сказал Ланцелот, глядя на меня с недоверием, — а то мало ли что.
— Да, — согласилась Люсиль.
— Таффи посадим в самый последний момент, когда будем готовы.
Элли глянула на свой пластырь, потом на меня.
— Да, Таффи. Ты будешь играть в спектакле, но позже.
Мне надоело, что люди помыкают мною в моем собственном доме — туда ходи, туда не ходи… Я вывернулся из рук Люсиль и запрыгнул прямо в их идиотский колодец.
Все пришли в восторг:
— Ой, Таффи! Ты гений!
Я задрал голову и завыл.
Все впали в экстаз.
— Смотрите! Таффи вошел в роль! Он притворяется, что застрял в колодце!
— Какой же он умный!
— Скорее пой, Ланцелот!
И Ланцелот завел свою бодягу:
— Динь-дон-донце, кот в колодце! Кто так пошутил с котом?
Девочки запели:
— Томми Линн, это Том.
— Кто кота потом достал?
— Джонни Стар, Джонни Стар, — спели Люсиль и мисс Коростель.
— Следующие две строки пою я! — сказал Ланцелот и запел: — Кто так дурно поступил…
Но девчонки встряли и допели сами:
— Кота едва не утопил. Ланцелот обиделся.
— У меня главная роль в этом спектакле! Так что последние две строчки я спою сам.
— Ничего подобного, — заспорила Люсиль. И они с Элли заорали, пытаясь его заглушить:
А между прочим, этот кот
Их дом от мышек бережет.
Они мне так надоели со своим пением и спорами, что я лег на дно колодца и принялся наблюдать за большущим жирным и волосатым пауком, который вылез из старой дыры от скрепки и начал сооружать новую сеть.
До того приятно было дразнить паукашку! Я давал ему сплести пару кругов, а потом дергал за паутинку — не сильно, чтобы не порвать нить, а только чтобы раскачать старого охотника.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии