Привет! Это я... - Нина Элизабет Грентведт Страница 3

— НАЙДИ МОИ ВЕЩИ! — вопит Эрленд издалека, из коридора наверху.

— Дружочек, поищи сама, — говорит мама.

(Говорит тихо, спокойно, как и всегда.)

— Нет! ТЫ поищи! — завывает Эрленд-вредина, прибавив громкость. Потом слышится жуткое «БУМ!» — это Эрленд бросилась на пол (как всегда). Лежит на полу и воет, и ноет — прямо грудной младенец!

— Когда выплачешь все слёзы и оденешься, спускайся вниз и позавтракай с нами. Ты ведь мамин новогодний салютик! Приходи к нам, — говорит мама по-прежнему тихо, спокойно.

(Не понимаю, как мама терпит такую вопилку! Но она терпит.)

Сегодня понедельник. Первый день занятий в январе. Интересно, кому что подарили в нашем классе на Рождество, и вообще — всё ли в школе по-старому? Или что-то изменилось? Мы не виделись друг с другом почти две недели!

Эрленд, уж точно, какой была, такой осталась. Сегодня с утра вредничает — как обычно. Ни один человек во всём мире не выступает по утрам так, как она. А сегодня она против всего. Ничего не хочет: не хочет сама доставать свою одежду, не хочет говорить за завтраком, с чем ей сделать бутерброд. Вместо того чтобы сказать нормально, что ей нужно, она мычит «М-М-М!!!» и тычет пальцем, указывая на разные начинки, а папа должен гадать — одно, другое, третье? Предложив четыре варианта, он так и не попадает в цель, подмигивает мне и говорит:

— Вот так мы с вами и живём! (Так он говорит всегда.)

Мама с папой точно самые терпеливые родители в мире!

Перед тем как идти завтракать, я запираю свой дневник на ключик и прячу его в тайник, про который никто не знает. То есть абсолютно никто.

— Эрле-е-енд! — говорю я, выйдя из своей комнаты в коридор. Она всё ещё лежит на полу и хнычет. И она всё ещё в пижаме.

— Я записала в дневник всё, что ты сказала и сделала сегодня утром, — говорю я сестре с улыбкой. Она всегда ужасно злится, когда я пишу о ней в моём дневнике.

— У-у-у-у, ЗАРАЗА! — кричит Эрленд мне вслед, пока я сбегаю по лестнице. Внизу я сажусь рядом с мамой и папой за кухонный стол. Нам слышно, как наверху громко топает Эрленд. Топает всю дорогу, до самого шкафа. Вот она спустилась и садится к столу. Джемпер на ней надет задом наперёд — нарочно, чтобы подразнить маму. Эрленд осматривает свой джемпер сверху донизу и вытаскивает наружу ярлычок, на котором написано, как стирать и прочее, — ярлычок должен быть сзади, а оказался спереди.

«Ой!» — говорит сестра, глядя на маму. Мама тоже смотрит на Эрленд, но ничего не говорит. Продолжает завтракать. Никакого раздражения, ни малейшего. Эрленд вытаскивает из карманов брюк носки и принимается их натягивать, не спеша, о-о-очень медленно. Сперва она надевает простой синий носок на одну ногу, потом ажурный розовый гольф на другую. Всё это время Эрленд смотрит на маму. Ждёт, что мама рассердится. Но мама не сердится.

— Какая ты стала нарядная, девочка моя, — говорит мама, погладив Эрленд по щёчке. — Так ловко одеваешься. И всё сама.

— Умгм, — хныча отвечает Эрленд.

— Итак, Эрле, с чем ты хочешь бутерброд? — спрашивает, улыбаясь ей, папа.

— М-м! — отвечает сестра, указывая на блюдо, и папа опять должен угадывать.

— Да, вот так мы с вами и живём, — говорит папа и подмигивает мне.

Нет, это невыносимо!

— Тебе что-то в глаз попало? — с кислым видом спрашиваю я.

Первый школьный день

Мы с Эрленд говорим родителям «пока-пока!», срываемся места и бежим по улице. Идёт снег. По дороге встречаем Хелле и Стиана. Сейчас мы поедем на автобусе в ПЕРВЫЙ ШКОЛЬНЫЙ ДЕНЬ этого года. Внутри у меня всё дрожит, я просто сама не своя! Мы ведь не были в школе с прошлого года! Последний раз виделись перед каникулами, до Рождества! Кажется, будто я целых сто лет не ходила в школу. Я и радуюсь, но и грустно как-то…

Я, Хелле и Эрленд, все трое, выходим из автобуса раньше, чем Стиан. Он ходит в другую школу. (К счастью.)

Неужели мы переезжаем?!

Дорогой дневник!

В школе всё сегодня было как всегда. Все рассказали, кому что подарили на Рождество, кто чем занимался и всё такое. Все нормально выглядели и нормально себя вели. Сондре воображал и хвастался новым мобильником. Анита такая загорелая. Просто супер! И это в январе! Она ездила в Индию с бабушкой и дедушкой. А Иселин подарили жутко дорогой ноутбук, а ещё потрясающее красное пальто.

— Ой, Иселин, какое чу-у-удное пальто-о-о!

Она повторила это раз СТО, не меньше.

Анникен всегда подлизывается к Иселин. Весь день она только и говорила про это пальто. (Я тоже не отказалась бы от такого пальто, но я же не говорю об этом в школе!)

Иселин, конечно же, на каникулах не стриглась. Ещё и это!

У неё по-прежнему самые длинные волосы — длиннее, чем у любой девчонки в нашей школе. Когда на улице дождь, волосы Иселин закручиваются в спиральки, как у ангела. Все мальчишки в неё влюблены, а все девочки хотят быть на неё похожими (или хотя бы попасть к ней в лучшие подруги). На переменах Иселин всегда выбирает первой, и все хотят попасть в её команду.

(И я тоже, потому что её команда всегда выигрывает.)

Кстати, в школе я не говорила, что наш папа остался без работы, но после школы рассказала Хелле. Сначала Хелле сказала, что это здорово, потому что я буду видеть папу гораздо чаще! Но потом она подумала и добавила, что папе, чтобы найти работу, может быть, придётся переехать в Берген или ещё куда-нибудь, и тогда я буду видеть его очень редко! Своего папу Хелле практически не видит: он живёт в Бергене и работает на нефтяной платформе.

Но тут Хелле осенило: а что, если у нас не хватит денег, чтобы по-прежнему жить здесь? Ведь теперь зарабатывает только мама! Значит, нам ВСЕМ придётся переехать? Я об этом и не подумала!

Если я перееду, что тогда будет со мной и с Хелле? Представить только, что в наш дом въедет ДРУГАЯ ДЕВОЧКА, и она станет лучшей подругой Хелле!..