Сказка для Агаты - Елена Усачева Страница 3

– Не приходила, – сказал охранник, кладя трубку: согласился позвонить в класс, но в школу не пропустил. Мама бы нашла ее, мама бы обошла все закоулки.

Хотелось сесть, закрыть глаза. Потому что уже ничего нельзя было сделать.

Вечером вернулась с работы. Пусто. Все так же валяются вещи на полу, в холодильнике котлеты и жареная картошка. Не приходила. Как ушла утром, так и не появлялась.

Мама медленно, очень медленно собрала вещи. Гнала от себя бесконечный вопрос: за что? Никогда ничего плохого, только хорошее. Жили счастливо, все ей отдавала. И вдруг – как сорвалась. Агата, Агатушка, Гатушка ты моя ненаглядная… За что?

Снова оглядела комнату дочери, поискала ответ. Он должен быть. Почему? И вдруг поняла, что смущает в комнате, – она как будто не жилая. Нет в ней тех милых мелочей, что были здесь когда-то, что наполняли эту комнату: статуэток, символов годов, открыток, маленьких куколок, случайных наклеек, забытых на стуле книг, мятых журналов. То, что определяет жизнь. Книги, вещи, кровать – все как будто не трогалось. Был только музыкальный центр. Но диски рядом с ним покрылись пылью. Она гоняет постоянно что-то одно?

На столе пустота. У мамы на работе – бумаги, бумаги, сувениры, мелкие презентики, вечно разбегающиеся чашки, а тут – один ноутбук, загнанная в угол мышка. Без провода она кажется потерянной.

Ноутбук радостно пискнул, когда его открыли, выкинул положенные иконки, хихикнул, выдавая программы. Две социальных сети и «Гугл». Гороскоп. «Сегодня Стрельцы будут благородны и щедры, но даже самые прекрасные качества хороши лишь до известного предела. Следите за тем, чтобы никто не сел вам на шею…»

Ноут состроил недовольную рожицу, когда его выключали. Как будто специально для мамы Агата открыла самую бестолковую страницу. Это же глупость, бред. Агата совсем, совсем не такая!

Дверь закрылась почти бесшумно. Мама услышала, как полетели по коридору ботинки. Утепленные кроссовки, белые, с зелеными полосками, Агата сама их выбирала. И курточка в тон – зеленая с завитушками рисунка.

– Ты есть будешь?

Агата глянула на нее равнодушными глазами.

– Я ела, – произнесла, не разжимая губ.

– Где ты была?

Те же рваные джинсы, та же мятая блузка, застегнутая на одну пуговицу. А где майка? Куда исчезла майка? Волосы еще больше засалились. Теперь они свисают свалявшимися патлами.

– Ходила к Емельянову, он переправил мне все оценки. Обпроверяйся.

Голос холодный-холодный. Может, она устала? Может, лучше поговорить завтра?

– Я не буду ничего проверять, – заторопилась мама, пока Агата не ушла, не закрыла дверь. – Я тебе верю. И ты все это время была у Андрея?

– Да.

Дверь закрылась.

– Целый день? – удивилась мама. – А разве он в школу не ходил?

– Позвони ему и проверь, – рявкнули из-за двери.

Мама отступила, понимая, что сейчас наговорит лишнего. Потому что был еще ужин, были уроки, была грязная голова, были неубранные вещи в комнате и эти разбросанные ботинки. Шагнула, чтобы собрать их, и тут что-то произошло. В голову ударила ярость бессилия. Агата – маленькая и глупая, она должна слушаться! Она еще не самостоятельный взрослый человек!

– Выйди и собери обувь, – тихо произнесла мама, застывая на пороге.

Не переодевшись, Агата полулежала в кресле, указательный палец прокручивал колесико мышки, на экране – картинки.

– Ты меня слышишь?

– Нет!

– Почему?

Ответа не было. Щелчок клавиши, и Агата быстро-быстро набивает текст.

– Ты понимаешь, что так жить нельзя? Это ненормально! Люди так не общаются! Ты должна меня слышать! Ты должна меня слушаться! Если ты считаешь себя взрослой, то должна и вести себя по-взрослому. А взрослые отвечают за свои поступки и слова.

Пальцы Агаты порхали по клавишам, из чуть сдвинутого наушника неслись басы.

– Да пошла ты, – прошептала она, отправляя написанное.

– Что? – Мама развернула к себе кресло.

Мышка проехала по столу, наушники слетели, сбив челку. Холодный взгляд полоснул.

– И голову вымой наконец! Когда ты последний раз была в душе?

– Достала ты меня уже. Поняла?

– Ты как с матерью разговариваешь?

– Как она со мной, так и я!

– Неблагодарная тварь! Я все для тебя сделала, а ты только врешь и хамишь мне! Если ты сейчас же не уберешь ботинки, то…

За этим страшным «то» была бездна, чавкающая всепоглощающая темнота. И Агата ее услышала. Она чуть дернула сильно обветренными губами, в уголках рта кожица треснула.

– То – что? – спросила она медленно. – Хочешь меня ударить – бей. Что ты еще можешь?

– Убери ботинки, – не сказала – проклокотала мама.

– Говорю же – достала ты меня. Надоела.

Медленно, очень медленно Агата встала, обошла мать, вышла из комнаты. Мама замерла. Уберет? Повернула в ванную. Пошла в душ? Зашумела вода туалета. Оттуда – на кухню. Хлопнула дверца холодильника. Стукнул о стол нож.

Агата появилась в дверях комнаты. В руке кусок хлеба с котлетой.

– Ничего ты не сделаешь, поняла? – презрительно бросила она. – И хорош надо мной висеть. Ты же прохода не даешь – все лезешь и лезешь. Постоянно контролируешь! Задаешь свои вопросы. И вечно ты со своими дурацкими подозрениями!

– Ты не ходишь в школу! Учеба – это главное! Если бы ты хоть на занятиях появлялась!

– Ну, пойду я туда. Тебе легче станет? Нет! Ты все равно будешь из себя тут страдание разыгрывать!

Это было ужасно. Ничего страшнее мама никогда не слышала. На негнущихся ногах она вышла из комнаты. Перед глазами все прыгало, свет вокруг лампы множился, дробился фантастической радугой. Ботинки… ботинки были на месте. Она пошла на кухню. На столе – батон, крошки, нож. Мама потянулась убрать хлеб в пакет, чтобы не заветрил, но стало вдруг все равно. При чем тут хлеб? Почему хлеб жалко, а ее нет?

Потом она долго плакала в ванной. От бессилия. Понимала: она ничего не может сделать. Может только ждать. На день-два ее еще хватит, но не больше. В голове крутились и крутились обвинительные слова. Они были правильные. Агата должна вести себя по-человечески, она должна слышать, должна ходить в школу, должна ставить обувь на место, должна каждый день принимать душ.

Должна!

«Да пошла ты, – слышала мама в ответ. – Надоела!»

Что она могла? Ругать Агату, бить ее, водить по врачам, ходить с ней за руку? Все было, было, ничего не помогло. Ничего не поможет.

Мама вышла из душа. Тишина квартиры давила. За дверью Агаты тоже тишина. Там она, нет?

Своя комната показалась старой и мертвой. Стены давили.