Муха и самозваный принц - Евгений Некрасов Страница 29
Муха и самозваный принц - Евгений Некрасов читать онлайн бесплатно
— Отставить, — с большим сожалением сказала Маша. — Дед, это Дмитрий Дмитриевич, друг Михалыча. Дмитрий Дмитриевич, это мой дедушка.
— Что же ты молчала?! — в один голос охнули противники.
Маша подумала, что не всякий человек готов ко всякой правде. Например, Андровский точно не готов.
— Растерялась, — соврала она. Хотя на самом деле любой женщине просто приятно, когда мужчины готовы из-за нее стреляться. Ни повод, ни возраст мужчин и женщины тут не имеют решающего значения.
Кстати говоря, Андровский и Дед после этого случая мгновенно сблизились на почве пережитой опасности. Дед признался, что взял из дому свой генеральский пистолетик для защиты чести, достоинства и новой машины. Андровский в ответ рассказал про «Беретту». При этом каждый сильно преувеличивал свою готовность влепить пулю в лоб противнику и не сомневался в собственном успехе. Сошлись на том, что лишь секунды отделяли их от непоправимой трагедии.
Маша привела их в номер и пять минут говорила одна.
Как она и надеялась, Дед сказал: «Ты настоящая Алентьева!», растрогался и даже капнул, потому что хоть он и генерал разведки, но старенький. Заставить его прослезиться может какой-нибудь щенок или утенок.
Ночь опустилась над «Райскими кущами», над Музеем сумасшедших принцесс. Морозная предновогодняя ночь с озябшими звездами, столбами дыма из труб и рафинадными сугробами, искрящимися в свете исхудавшего месяца.
Маша перебралась на диван в Надюхин номер, и они, конечно, еще не спали. Потому что когда за окном морозная ночь и старый месяц висит над лесом, а мама выходит замуж — тогда двум подругам есть о чем поговорить. Надюха, к примеру, поделилась важной проблемой. По экономической логике раз у ее родителей колбасный завод, ей неплохо бы выйти за хозяина свинофермы. Тогда, ничего не меняя, а только объединив ферму и завод в один концерн, можно избежать лишних налогов и резко повысить прибыльность. Но Надюху не греет мысль о свинском фермере, ей желательно влюбиться в непризнанного поэта. Чтобы он писал стихи об их с Надюхой светлом чувстве, которые прочтут и через сто лет, а она стирала ему единственные штаны. Пускай потом он бросит ее, потому что поэты непостоянны, зато стихи об их расставании тоже прочтут через сто лет…
Маша поддакивала, вставляла сочувственные замечания и думала о кое-каких подробностях, которые скрыла от Андровского и Деда, потому что сама еще не во всем разобралась. Она мысленно повторила свой разговор с одним человеком, прикидывая, понял ли он намек и будет ли ее дожидаться. Вышло, что понял и будет.
Между тем колбасная принцесса начала клевать носом и всхрапывать, но, подремав минуту, вскидывалась и продолжала свою историю о еще не встреченном поэте. Когда она уснула, Маша тихо выскользнула за дверь. В коридоре было темновато, но света хватало, чтобы разглядеть стрелки часов. Четверть второго…
Полумрак, царивший в просторном холле аксаковского дома, скрыл ветхость и въевшуюся историческую грязь. Искривленные возрастом стены казались ровными, оконные стекла — чистыми до невидимости. Тускло блестели канделябры, как будто дожидаясь, когда старый слуга, шаркая ногами и ворча на жизнь, зажжет в них трепетное пламя свечей. Карнавальные маски, развешенные хиппующей дизайнершей, выглядывали из рам, как портреты чьих-то несимпатичных предков.
Маша спускалась по мраморной лестнице в белом кружевном платье начала двадцатого века и нравилась себе как никогда. Откуда-то в голове всплыло: Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Кажется, это было имя актрисы, носившей кружевное платье. «Ольга Леонардовна» звучало неплохо, «Чехова» — по-школьному суховато, а «Книппер» — чудовищно, как технический термин. «Бипер-Чехова», «Маркер-Чехова»… Нет, «Мария Сергеевна Алентьева» гораздо лучше.
В холле было пустынно и тихо, даже охранник исчез. Наверное, бдительно дрых где-нибудь в подсобке. Только бармен, притушив фонарики над стойкой, пересчитывал деньги в кассе.
— Закрыто, — издали сказал он.
Маша подошла и влезла на табурет.
— Вспомнили, где испачкались? Это была паста от шариковой ручки. Голубая паста.
Бармен подумал и налил ей минералки.
— Я не заказывала.
— За счет «Райских кущ». Они не обеднеют, а мне все равно придется уходить. Или не придется?
— Смотря что вы мне расскажете, — сказала Маша.
Ночь. Ночь стояла над восточным полушарием. Только у американцев был день. У них все не как у людей.
Бармен еще подумал и налил минералки себе.
— Сделала меня, как первогодка, — пожаловался он Маше на Машу.
— Потому что вы войсковой разведчик, а не стратегический. Ошибок много, — объяснила она.
— Ты, что ли, стратегический? — буркнул бармен. — Чего ты вообще лезешь во взрослые дела? Пришла и не боится! А если я тебе устрою несчастный случай?
— У меня засада на лестнице, — сказала Маша.
— А во дворе самоходное орудие?
— Орудия нет, а про засаду вы не знаете точно и не рискнете.
— Я бы в жизни тебя пальцем не тронул. Ребенка, девочку! За кого ты меня принимаешь?! — обиделся бармен.
— Это я и хочу выяснить.
— Начинай первая, — потребовал бармен. — Когда ты меня раскрыла?
Маша пожала плечами:
— Знаете, как бывает: собираются мелочи одна к одной, и постепенно начинаешь понимать. А решающего доказательства не было… Помните, я крутила Эльчину ногу, а вы угостили меня кофе? Тогда я думала, что вам просто надоел Эльчин. Сами вы не могли ему врезать, вот и отблагодарили меня… А на самом деле вам было интересно, откуда я знаю этот прием.
— Захват, — поправил бармен. — Прием нередкий, почти в любой борьбе ноги крутят. А такой захват я видел только у войсковых разведчиков. Это уже боевой почерк — такой захват.
— Потом Барсик мне помог.
— Кто?
— Кот Барсик. Матерый и вреднющий, поэтому зовется Барсом. Я однажды шарила по Интернету и набрала в поисковике слово «барс». Скучала по нему. А наткнулась на эмблему псковской дивизии. У них на щите северный барс, а на вашей наколке — зубр или бык.
— Сам не знаю. Она переводная, в ларьке куплена, — ответил бармен.
— Я так и поняла. Почему, думаю, человек говорит, что служил в псковской дивизии, а наколка у него чужая? Не мог же он забыть, где служил. Значит, наколка для отвода глаз. Это была вторая нестыковка, а третья — вы похожи на бармена из кино. Там они любят всех угощать и трепаться с клиентами, а настоящий бармен удавится за стакан минералки, особенно если она стоит сорок рублей.
— Откуда такой опыт? Ногу крутить — я понял, тебя дедушка-генерал научил.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии