Белоснежка идет по следу - Валерий Роньшин Страница 27

На следующий день все питерские газеты сообщили о трагической гибели знаменитого Суперопера и его талантливого помощника Александра Чайникова.

— Мать честна… — сказал участковый Менькин, прочитав утром газету. — Вот и нет больше моего друга Евграфыча.

— А куда он делся, дедушка? — спросила Машенька.

— Никуда не делся, Машка. На кладбище скоро отнесут.

— А потом обратно принесут?

— Нет, внученька, кого на кладбище отнесли — того назад уже не приносят…

А этажом ниже Юлька и Стас обсуждали сложившуюся ситуацию.

— Мы должны довести это дело до конца, — решительно говорил Брыкин. — Чтобы гибель Саши Чайникова была не напрасной.

Оладушкина вздыхала:

— Да, но как? У нас же нет ни одной ниточки.

— Одна есть.

— Какая?

— Штамм. Надо его найти.

— А где мы его найдем?

— Я думал об этом сегодня ночью. Штамм — явно не кличка, а фамилия. Причем редкая фамилия. А что, если узнать, много ли Штаммов живет в Питере?

— Ну узнаем. И что дальше?

— Дальше вычислим, кто из них связан с преступным миром. Это и будет тот Штамм, о котором говорил Жуликов… — Стас прошелся по комнате. — О, идея! Я сейчас позвоню дяде Коле!

— Какому дяде Коле?

Не ответив, Брыкин стал набирать номер справочного.

— Алло. Справочное?.. Скажите, пожалуйста, номер милицейского компьютерного центра… Да, на Гороховой… Спасибо…

Теперь Брыкин начал набирать номер компьютерного центра, одновременно с этим объясняя Оладушкиной:

— У дяди Коли классная память. Он точно что-нибудь о Штамме знает.

К телефону подошел сам дядя Коля.

— Дядя Коля, — закричал в трубку Стас, — это Брыкин! Помните, я у вас был один раз вместе с Сашей Чайниковым?

— Конечно, помню, — ответил Крюквин. — Да-а, не повезло Сане. Но как говорится: «Смерть не спросит — придет да скосит». Ты, Стас, чего звонишь?

— Вы не знаете, в Питере есть бандит по фамилии Штамм?

— Бандита нет. Есть мелкий правонарушитель по фамилии Штамм. Милиция его несколько раз задерживала за попрошайничество.

— Так он — нищий?

— Нищий. Зато имя-отчество у него прямо как у князя. Иннокентий Амфилохиевич. Сразу и не выговоришь.

Брыкину было не до имени-отчества какого-то попрошайки.

— Дядя Коля, — с надеждой просил он, — подумайте хорошенько. Может, все-таки есть бандит Штамм?

Крюквин подумал.

— Нет, — твердо сказал он. — Я бы его знал.

— Ну а вообще людей с фамилией Штамм много в Петербурге?

— Какой там много. Всего один. Вот этот самый Амфилохиевич.

— А вы его адрес не помните?

Дядя Коля, разумеется, помнил. Штамм жил на улице Савушкина, недалеко от станции метро «Черная речка».

— Давай съездим к нему, — предложила Юлька, когда Стае положил трубку. — Вдруг у него родственники имеются, которые фамилию сменили.

И ребята поехали.

Правда, добираться до улицы Савушкина им пришлось тремя видами транспорта: трамваем, троллейбусом и автобусом. А все потому, что за ребятами увязалась Белоснежка. А собак в метро не пускают.

Наконец они добрались до Черной речки, нашли нужный дом и нужную квартиру.

Дверь им открыл высокий старик с благородной внешностью, в атласном халате и с трубкой в зубах.

— Чем могу служить, молодые люди?

Стас и Юлька переглянулись. Старика можно было принять за академика, за киноартиста, за композитора… Но уж никак не за нищего.

— Извините, — неуверенно сказал Брыкин. — Нам нужен Иннокентий Амфи… Амфе… — Стас забыл отчество.

— Ам-фи-ло-хи-е-вич, — по слогам произнес старик. — Это я. Так что вы хотите?

Ответ на этот вопрос у ребят был заготовлен заранее.

— Видите ли, в чем дело, — заговорила Оладушкина. — Мы в школе изучаем историю нашего города. В кружке «Юный краевед». И нам на лето дали задание — выяснить, какая фамилия в Петербурге самая редкая. Оказывается — ваша. Вы — единственный Штамм во всем городе. Поэтому хотелось бы узнать о вас, о ваших предках…

— Да, да, — подхватил Брыкин. — И не только о предках, но и о ваших родственниках, которые сейчас живут в Питере.

— Прошу в мои апартаменты, — высокопарно сказал старик.

— А ничего, что мы с собакой? — спросила Юлька.

— Ничего, солнышко.

Ребята вошли в квартиру, которая поразила их своей роскошью. Таких шикарных квартир ни Брыкину, ни Оладушкиной до сих пор видеть не приходилось. Везде стояла антикварная мебель, висели старинные картины…