Письмо не по адресу - Йоахим Фридрих Страница 27

Вчера поздно вечером я отправился в ваш дом. В этом районе мне прежде бывать не приходилось, честно! М-да, я и не подозревал, что в нашем городе есть такие места, где воздух словно пропитан деньгами и кажется, что каждый канализационный люк сделан из платины… Потом я увидел ваш дом. Вот это МЕГА! Знаешь, по-моему, по сравнению с ним дворец нефтяного шейха — просто хижина.

Ладно, дело не в этом. По крайней мере на улице тихо, спокойно, а возле вашего дама никто не шляется. Отлично, думаю я. Крадучись подбираюсь к входной двери. Всё спокойно. И тут я понимаю, что проблема есть, причём серьёзная: цветочный горшок. Где же искать этот чёртов горшок — и вообще, искать ли?

От этих мыслей голова идёт кругом, волнуюсь ужасно. Как вдруг чувствую какое-то странное тепло, разливающееся по правой ноге. Смотрю вниз и глазам своим не верю: там стоит герр Липински собственной персоной и здоровается со мной! Честное слово, МАКС! Это был он! Если бы ты хоть раз встретилась с ним взглядом, ты бы точно никогда этого не забыла. К тому же вряд ли в вашей округе много собак породы бассет, которые писают на ногу тому, с кем хотят поздороваться.

— Липински? — спрашиваю я, не вполне ещё веря, что передо мной именно он.

— Йофф, — отвечает Липински.

Прямо так и сказал. Совершенно отчетливо. Я слышал это своими ушами, Не похоже на совпадение, как ты считаешь? Я спрашиваю его, Липински ли он, и он отвечает: «Йофф». А это, как сказал тогда Кулхардт, означает «да».

— Что ты здесь делаешь? — задаю я следующий вопрос.

Не отвечает. Тут мне становится понятно, что он отвечает лишь на те вопросы, на которые можно ответить «йофф» или же «нёфф».

— Ты искал меня?

— Нёфф.

— Ты искал МАКС?

— Нёфф.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

— Нёфф.

— Тогда, может быть, ты знаешь, где этот чёртом ключ? — в полном отчаянии спрашиваю я.

Ты сидишь на стуле? Хорошо держишься? Не упадешь? Тогда читай дальше.

Липински говорит: «Йофф!» — подходит к цветочному горшку, который я, ясное дело, сначала не заметил. Поднимает лапу и писает.

Согласен, метода у него странная. Я даже и не думал, что бывают такие нетрадиционные способы использования мочевого пузыря. Не знаю, делал ли так Липински в пору своей человеческой жизни. Но!

Я подхожу к горшку, поднимаю его, а под ним лежит ключ! И земля, и горшок мокроваты, но мне всё равно. Я НАШЁЛ КЛЮЧ!!!!!

— Липински, ты гений! — радостно шепчу я.

— Йофф.

Ну и вот, я тут же забегаю в фойе (кстати, у нас это место называется более приземлённо — прихожая). Так, картина Пикассо, вижу! Быстро набираю код: 4711 0815! Всё сработало! Попадаю внутрь. Мегаприхожая, куча дверей, широкая лестница. Где, блин-компот, твоя комната? Вообще-то у меня было большое желание неспешно пройтись по вашему «домику» и всё рассмотреть. Не каждый же день бываешь в таком месте! Но намерение поскорее выполнить твою просьбу и исчезнуть незамеченным победило. Одной ночи в тюрьме мне хватило! Так что я сказал себе: «Берри, быстро дуй в комнату, бери деньги и смывайся».

— Слушай, Липински! Где комната МАКС? — тихо сказал я, обращаясь скорее к себе.

И что ты думаешь? Липински поднимает на меня глаза, мотает ухом в сторону лестницы, и вот он уже трусит вверх по ступенькам! Видимо, он тут вполне освоился. Ближе к последним ступеням он, правда, подустал и протащился оставшиеся несколько шагов на животе, лениво перебирая лапами.

Но главное не это. ОН ЗНАЛ, как пройти в твою комнату! Откуда? Честное слово, МАКС, я всё больше сомневаюсь, было ли это на самом деле. Наверно, когда чехарда уляжется, мне стоит поговорить по душам с нашим волнистым попугайчиком. Кто знает, вдруг мне стал доступен язык птиц и зверей? А вдруг он мне расскажет что-нибудь важное, например, что он приходится мне родственником и что на самом деле он и есть тот дальний наш предок, который ещё в каменном веке перестал охотиться на мамонта, решив открыть кондитерскую…

Кстати говоря, твоя комната, она… В общем, совсем не такая, как моя. Но всё равно было очень интересно там побывать. И ещё — комнату наполнил какой-то приятный запах. Что это? Твои духи?

Мне очень хотелось побыть в комнате подольше, но я вовремя вспомнил, зачем я пришёл в ваш дом.

— Так, Липински, — шёпотом говорю я, — где стоит розовая копилка, колись?

В конце концов, чего я буду напрягаться, раз рядом со мной есть чело… собака, которая ориентируется в доме гораздо лучше.

Оглядываюсь, а Липински и след простыл! Он исчез так же внезапно, как и появился. Видимо, он решил, что сделал своё дело, в смысле привёл меня в твою комнату, а копилку я найду сам. Должен же я хоть на что-то сгодиться!

Собственно, я и сгодился. Копилка нашлась почти сразу же: розовая, мерзкая и набитая деньгами! Хватаю её, делаю глубокий вдох и спешу к двери, чтобы всё это закончилось как можно скорее.

И тут я слышу чей-то голос. Совсем близко! Это точно не Липински, уж его-то я бы узнал. Голос женский. Я замираю у двери и прислушиваюсь.

Голос доносится с первого этажа. Судя по всему, он принадлежит вашей французской горничной (прислуге, камеристке, или как там ещё вы её называете).

— Чтё всё этё значить? Это свьязанё с моим сладким вислоушим пиосикём? Пошему ты не разговарьиваешь авек муа?

— Почему я не разговариваю с тобой? Потому что ты не даёшь мне и слова сказать.

Кулхардт! Кровь стынет у меня в жилах, сердце уходит в пятки (что там ещё говорят в детективных книгах и фильмах, имея в виду, что герой испугался до смерти?).

— И кроме того, его имя — Липински, а не вислоухий пёсик.

— Но он такой сла-а-адкий! — пищит она. — Ну хорошо. Это свьязанё с Липинскё?

«Видимо, Липински к ней тоже хорошо относится», — подумал я.

— Это связано с Липински? Что скажешь, партнёр?

— Йофф.

— И толькё поэтомю ты оставиль его авек муа? Не потому, что я так хорошо отношусь к моемю сладкомю вислоушемю пиосикю? — причитает ваша камеристка.

Слушай, а у неё вообще все серебряные ложки в комоде, в смысле, с головой всё в порядке?

— И только поэтому я оставил его с тобой? Вопрос задан неправильно. Я его не оставлял. Он выполнял свою работу. Не всё же делать самому.

Липински выполнял свою работу! Выходит, наша встреча у дома была совсем не совпадением.

«Интересно, Кулхардт знает, что я здесь? — проносится у меня в голове. Но эту мысль тут же перебивает другая: — Отсюда теперь так просто не выберешься! Мне нужно спрятаться! Где? Если Кулхардт пришёл сюда из-за меня, долго я тут не просижу».

Перепугавшись до чёртиков, я сажусь за твой компьютер и пишу тебе письмо, хотя понимаю, что это не поможет. Не будешь же ты сидеть за чужим компьютером поздно ночью. Но соображаю я в этот момент действительно плохо, поверь. Кстати, рекомендую поставить на компьютер пароль, чтобы кто попало не мог включить его и написать тебе письмо!:-)